Фрагменты
Шрифт:
Афа, похоже, создал свою собственную батарею. Кира отступила назад и заметила, что Сэмм и Херон сделали то же самое. Афа нажал кнопку пуска, и Кира съежилась, наполовину ожидая выхлопа газообразной зеленой энергии, но результатом было всего лишь то, что в центре устройства загорелась небольшая круглая иконка.
Афа подключил его к настольному компьютеру — одному из тех с черной стеклянной рамкой, которые Кира видела в офисе ПараДжен на Манхэттене, — и включил процессор.
Столешница — пятифутовая панель из прозрачного стекла — заморгала, то включаясь, то выключаясь. Наконец вспышкой голубого света экран зажегся
Это было похоже на окно, открывшееся в другой мир: полотно стекла сменилось видом на зеленые джунгли. Картинка была столь четкой и яркой, что Кира протянула руку, чтобы прикоснуться к ней. Это было все то же стекло, покрытое полосами пыли и грязи и испещренное кое-где мозаичными несовершенствами изображения.
В центре мягко мерцала табличка, запрашивающая пароль. Афа попробовал ввести несколько простых слов, а затем повернулся к своему рюкзаку и начал в нем рыться.
— Ищите записки, — сказал он, небрежно обводя рукой комнату. — Семьдесят восемь процентов офисных работников оставляют у компьютеров бумажки с записанными на них паролями.
Кира и Сэмм стали искать в офисе бумаги, но одиннадцать лет разбитых окон и воздействия окружающей среды оставили в комнате такой беспорядок, что Кира и не ожидала найти здесь что-нибудь полезное. Херон же обратилась к немногим находящимся в помещении фотографиям и стала поворачивать их, проверяя, не было на их изнанке написано имен.
Пока они искали, Афа достал из своего рюкзака карту памяти и вставил ее в разъем на рамке столешницы. До того как остальные сумели найти пароль, Афа коротко и резко произнес:
— Есть.
Кира подняла глаза.
— Пароль?
— Нет, но в этих компьютерах был режим обслуживания, и я сумел запустить его. Мне не доступна информация, и я не могу ничего изменять, но это позволит мне увидеть настройки и, что более важно, файловую структуру.
Картинка с экрана исчезла; джунгли и иконки сменились прокручивающимся текстом, который разбивался на ветви и отростки, подобно корневой системе из слов. Пальцы Афы порхали над изображением, в некоторых местах расширяя его, в некоторых — сужая, пролистывая бесконечные строки имен и файлов.
— Идеально.
— Значит, вы сможете найти серверы ПараДжен? — просил Сэмм. Афа кивнул, его глаза были приклеены к экрану. Сэмм выждал мгновение, затем спросил: — Сколько времени на этой уйдет?
— Большую часть ночи, если только нас не посетит дьявольская удача, — ответил Афа. — Можете принести мне еще немного начос?
Глава 23
Сэмм помешал в баке с топливом, и Кира услышала удовлетворительный плеск жидкости о металлические стенки.
— Судя по всему, мы готовы.
— Произведенной энергии должно хватить для всего этажа на б ольшую часть дня, — сказал Афа. Сэмм плотно закрыл клапан бака, все отступили назад, и Афа повернул ручку пуска. С четвертой попытки механизм, одеревеневший от длительного простоя, затрещал, а с седьмой — с ревом заработал. Почти мгновенно загорелось аварийное освещение — те немногие лампочки, которые не были перегоревшими или разбитыми, — и мгновениями позже пробудились клаксоны на потолке. Два из них начали трубить срочное предупреждение о том, что
Херон, прищурив глаза, поглядела на них.
— Это надоедает.
— Пойдемте, — сказал Афа. — У нас мало времени.
— Но вы же говорили, что энергии хватит на б ольшую часть дня? — переспросила Кира.
— Энергии — да, но не охлаждения. Все те сооружения снаружи нужны как раз для того, чтобы охлаждать эти, и мы никак не сможем их запустить: даже если бы смогли, они используют некоторые редкие химические вещества, которых мы никак не найдем в углу хозяйственного магазина. Без системы охлаждения эти серверы очень быстро расплавят свои схемы и друг друга.
Сервер ПараДжен находился посреди третьего ряда отсюда — довольно близко к обслуживающему его генератору и еще восьмидесяти машинам. Оказалось, что даже с работающим генератором серверам не хватало энергии для функционирования, поэтому Афа отправил Киру и Сэмма отсоединить от этого источника питания остальные компьютеры. Кире понадобилось некоторое время, чтобы определить, который из многочисленных кабелей отвечал за электроэнергию, но, как только она разобралась с первым, дело пошло легче. Так и не разговаривая с Сэммом, она отключила уже пару десятков компьютеров, и тут Афа победно закричал:
— Работает!
Сэмм поднялся, чтобы подойти к мужчине, но Кира продолжила заниматься своим делом.
Если отключение половины компьютеров помогло, то отключение всех поможет еще больше.
Кроме того, она все еще злилась на Сэмма и Херон и не хотела быть рядом с ними. Почему они были настолько глухими? Со времени Раскола расизм почти полностью исчез, люди любого телосложения и цвета кожи свободно работали вместе, потому что больше практически никого не было. Кира вспомнила одного мошенника из рыбацкой деревни, мужчину, которого она встретила во время рейда по сбору имущества. Он назвал ее тюрбаноголовой из-за ее очевидной индийской наследственности. Это был настолько озлобленный и одинокий человек, а Кира так долго прожила в условиях полного отсутствия дискриминации по этническому признаку, что оскорбление показалось ей почти смешным. Это была шутка, над которой они посмеялись с друзьями: «Что, он действительно так сказал?» На Лонг-Айленде все работали вместе, все ладили, и как бы ты ни выглядел, ты все равно был человеком.
...Если только ты не являлся Партиалом.
Кира замерла с отсоединенным кабелем в руке и внезапно увидела ситуацию с другой стороны. Так же, как Сэмм и Херон считали себя изначально высшей расой, люди считали Партиалов изначально злыми — настолько отличными от себя и настолько ничтожными, что даже не определяли их как людей. Всего лишь несколько месяцев назад Кира думала так же, но все изменилось, когда она встретила Сэмма.
Сэмм.
Он был тем, кто своими словами и делами убедил ее, что Партиалы настолько же разумны и способны к эмпатии, настолько же озлоблены и раздроблены, как и... да, люди. Эти два вида имели различное биологическое строение, но их мысли и чувства были почти идентичными. Сама Кира являлась лучшим тому доказательством: долгие годы они осознавала себя человеком — она и сейчас чувствовала то же. Кем же, черт возьми, она являлась?