Франческа, строптивая невеста

Смолл Бертрис

Франческа вернулась в спальню и принялась восхищенно рассматривать фрески с пасторальными и романтическими сюжетами. Даже потолок представлял собой летний луг, где с удовольствием пировали полуобнаженные и обнаженные боги, богини и купидоны. Как и в гостиной, мебель в спальне также была сделана из золотистого дуба, а кровать прикрывал светло-зеленый бархатный полог. Горничная уже успела приготовить душистое белье и пуховое, в шелковом чехле, одеяло. Ах, до чего же хотелось выспаться в удобной мягкой постели!

Терца поспешно вышла из ванной.

– Скорее пойдемте купаться. Вам надо немного поспать, а потом начнем

готовиться к ужину. – Она торопливо раздела госпожу и помогла забраться в высокую ванну.

Франческа погрузилась в горячую воду и блаженно прикрыла глаза. Губы сами собой растянулись в улыбке. Маленькая дорожная ванна, в которой довелось мыться утром, не баловала ароматом розового масла и не сохраняла тепло так надежно, как эта огромная дубовая лохань. Терца поднялась по ступенькам, встала на колени и начала мыть густые длинные волосы, в то время как Франческа старательно намыливалась душистым мылом. Нежное прикосновение дарило наслаждение, и внезапно в голову пришла мысль: способны ли руки мужчины доставить удовольствие столь же изысканное?

Когда процедура купания подошла к концу, а волосы были высушены, расчесаны и для блеска обернуты шелковым полотенцем, Франческа облачилась в легкую полупрозрачную ночную рубашку и улеглась отдыхать. Уснула мгновенно, а как только проснулась, сразу встала. Предстоял самый ответственный этап подготовки к вечеру – одевание.

Для торжественного и жизненно важного выхода было выбрано элегантное и в то же время простое платье. Бирюзового цвета бархатная юбка в легкую складку не отличалась пышностью, но мягко стекала по двум шелковым нижним юбкам и серебристому платью-чехлу без рукавов. Корсаж плотно облегал фигуру, а спереди оставался приоткрытым и позволял увидеть загадочное мерцание чехла. Прямоугольный вырез выглядел не настолько низким, чтобы нескромно обнажить грудь, но в то же время откровенно намекал на зрелые женственные формы. Широкие манжеты на рукавах были украшены тонкими кремовыми кружевами. Простые шелковые чулки и кожаные туфли без каблуков скрывались под длинными юбками.

Ожерелье представляло собой цепочку из красного золота, на которой сиял розовый бриллиант в форме сердца. Длинные волосы, тоже золотистые, спускались пышными волнами и вопреки традиции оставались без украшений.

Терца на шаг отступила и требовательно, словно художник, оглядела свое произведение.

– Наследник не сможет устоять перед вашим очарованием, а соперницы скиснут от зависти, – уверенно предрекла она.

– Но все так просто, – с сомнением вздохнула Франческа.

– В том-то и дело! – воскликнула горничная. – И вести себя постарайтесь так же! Не пытайтесь намеренно привлечь внимание. Позвольте ему подойти самому и разговаривайте вежливо и независимо. Не заискивайте, как это наверняка будут делать другие. Больше беседуйте с герцогом; пусть парень побесится от ревности.

Горничная проводила госпожу в парадный зал и, оставив на пороге, напоследок шепнула:

– Не забудьте о моих наставлениях.

Франческа вошла, держась прямо и уверенно, и сразу направилась к высокому подиуму, где стояли столы.

Герцог Тит склонился к сыну и восхищенно заговорил:

– Разве она не великолепна, Рафаэлло? Посмотри, что за грация, элегантность, стиль, до чего роскошные волосы! А матушка ее родила семерых здоровых детей!

– Все так, отец, но тебе отлично известно,

что я жду от женщины достоинств более значительных, чем внешняя красота, – возразил молодой человек. – Сегодня утром встретил флорентийцев в лесу вместе с Валиантом и охотниками – разумеется, изрядно изменив внешность. Девушка держалась высокомерно: даже не улыбнулась и не восхитилась предоставленным эскортом. Могла бы выразить признательность за оказанную честь.

– Не забывай, что она родилась во Флоренции и с детства училась сдержанности и элегантным манерам. Полагаю, что если бы двух других девушек встретили с таким же энтузиазмом, они бы попросту растерялись, – заметил герцог Тит. – Не спеши с выводами, дай ей шанс.

А тем временем соперницы с пристрастием наблюдали, как новенькая гордо прошествовала через весь зал, поднялась на подиум и заняла указанное мажордомом место между герцогом и наследником.

Аселин дю Барри прищурилась и скептически заключила:

– Для дочери торговца шелком она выглядит чересчур гордой.

– Платье прелестно, – вздохнула Луиза ди Генуя.

– Слишком заносчива, – продолжила француженка.

– Это все от нервов, – возразила Луиза. – Разве ты не нервничала, когда в день приезда банкет устроили в твою честь?

– Дю Барри никогда не нервничают и ничего не боятся, – уверенно ответила Аселин.

– Ну а я просто дрожала от страха, – призналась Луиза.

– Еще бы! – фыркнула француженка. – В конце концов, ты всего лишь внебрачная дочь герцога.

– Так редко доводится слышать о своем низком происхождении, – спокойно заметила Луиза. – В нашей семье все слишком вежливы, да и отец собственноручно выпорет любого, кто осмелится об этом сказать. Большое спасибо за то, что напомнила. – Она мило улыбнулась, однако янтарные глаза остались холодными.

– Нам с тобой лучше не ссориться, – пробормотала Аселин. – Если объединимся против этой флорентийской гордячки, наши шансы завоевать симпатию наследника удвоятся.

Луиза тихо рассмеялась.

– Можешь забрать герцогского сына себе. Меня он пугает до полусмерти. Такой огромный, могучий! Никогда не представляла будущего мужа сказочным великаном.

– Разве можно не мечтать о Рафаэлло Чезаре? – удивилась Аселин. – Он красив и невероятно богат. Поскольку выбирать нам все равно не приходится, я бы предпочла его, а не какого-нибудь щуплого бедняка.

– Его друг, Валиант, кажется мне еще красивее. К тому же он очень добр, – возразила Луиза.

– И беден. Подумай только, третий сын в семье! – Аселин даже представить не могла, что разумная девушка способна заинтересоваться бедняком, пусть даже и самым обаятельным на свете.

– Прибереги свою язвительность для синьорины Франчески, Аселин, – улыбнулась Луиза.

Слуги внесли многочисленные блюда с угощениями и принялись наполнять тарелки гостей. Ломтики форели покоились на ярко-зеленой подстилке из водяного кресса, а угорь, тушенный в винном соусе, соперничал с треской в сметане. Вслед за мясом дикого кабана явилась оленина, а ее сменили жареный каплун и тушеная утка. Традиционную пасту подавали с тертым сыром и пикантным салатом. На каждом из столов лежало несколько свежеиспеченных хлебов, а рядом стояло только что сбитое масло. На смену основным блюдам пришли вазы со свежими фруктами и чаши с ягодами. Как и обещал герцог, ужин оказался совсем простым.