Франческа
Шрифт:
Андерс посмотрел на официанта, и тот быстро подошел к их столу. Андерс заказал два карпаччо из говядины и два бокала вина, название которого Чарли не успела разобрать. Потом повернулся к ней и спросил, не предпочтет ли она другое вино. Она покачала головой, сказав, что полностью полагается на него. Ее мало интересовали различия между сортами вина. Неужели они так давно никуда не ходили, что Андерс даже не помнит – она не различает нюансов. Кстати, она вообще предпочитала пиво, но решила не напоминать об этом.
Тут
– Что там? – спросила Чарли.
– Это Сэм, – ответил Андерс. Повернув к ней телефон, он показал небольшой отрывок видео, где его сын со слюнями на маленьком подбородке сидит на коврике на полу. – Он сидит без опоры.
– Надо же, как рано, – проговорила Чарли, хотя понятия не имела, рано это или нет. В стадиях развития младенцев она мало разбиралась.
– Да нет, все по возрасту, – сказал Андерс. – Но для нас это все равно чудо.
Он снова нажал на «Воспроизведение». Чарли попыталась скрыть свою скуку, взяв у него из рук телефон и еще раз внимательно просмотрев отрывок.
– Хорошенький, – сказала она, возвращая телефон.
– Боже, до чего я проголодался! – воскликнул Андерс. – Наверное, это от недосыпа – я все время жую.
– У меня то же самое, – откликнулась Чарли. – Постоянно ем, когда у меня недосып.
– А у тебя тоже недосып?
– Ну да.
– А что мешает тебе спать?
– Даже не знаю. Мысли всякие в голове крутятся.
– Какие мысли?
– Ну, мы ведь расследуем довольно жуткое дело, например.
– И ничего другого?
Зачем она завела этот разговор? Ведь знала же: Андерс начнет задавать вопросы. Его всегда интересовало, что она за человек и какие чувства испытывает, но после выезда по работе в Гюльспонг он буквально засыпал ее вопросами о ее происхождении и самочувствии. Она не знала, что им руководит – забота или любопытство, либо же и то, и другое.
– Обычная бессонница, – ответила она. – Заколдованный круг, знаешь ли. Я думаю о том, что надо спать, и поэтому не могу заснуть, и так далее… в общем, сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Андерс. – Наверное, потому ты такая притихшая. В смысле – из-за недосыпа.
– Я в порядке.
– Ты вовсе не в порядке, Лагер. Ты не в порядке с тех пор, как мы вернулись из Вестергётланда, да и до того ты, кстати, была не очень. Как подумаю – начинаю сомневаться, что ты когда-либо была в порядке.
Чарли почувствовала, как ее охватывает раздражение. Среди всех коллег она, без сомнений, чувствовала себя комфортнее всего с Андерсом. Несмотря на очень разный образ жизни и историю, они прекрасно спелись. Редко придерживались одного мнения, часто спорили, но еще чаще смеялись. Однако теперь что-то изменилось. Она не забыла, как он заложил ее начальнику после прокола в Гюльспонге. Вероятно, она бы на его месте поступила в точности так же, однако все это оставило след
– Я хожу к психотерапевту, – сухо ответила она. – Стараюсь разобраться в себе.
– Что произошло? – спросил Андерс. Положив на стол приборы, он внимательно смотрел на нее. – Что произошло летом в Гюльспонге?
– Что произошло? – Чарли уставилась на него. – Пропавшая семнадцатилетняя девушка была в конце концов обнаружена мертвой у заслонок дамбы. Ее звали Аннабель Роос. Мне казалось, ты тоже был там.
– Там произошло еще много всякого, – сказал Андерс. – Думаешь, я не догадываюсь? Ты была просто не в себе.
Принесли еду. Только увидев свое блюдо, Чарли поняла, насколько же она голодна. Она положила в рот кусочек мяса, добавила руколы и семян пинии. Вкус божественный.
– Здорово, что мы можем снова пойти поесть после работы, – сказала она. – Что ты снова в строю.
– Я не в строю, – ответил Андерс.
– Почему?
Андерс добавил в свою еду оливковое масло, морскую соль и перец.
– С Марией все сложно. Мне кажется, у нас настал первый серьезный кризис.
Чарли положила приборы.
– В каком смысле – кризис?
В ее понимании отношения Андерса и Марии представляли собой постоянный кризис.
– Спорим и ссоримся по любому поводу, – вздохнул Андерс. – А на днях она заявила, что не уверена в своих чувствах ко мне. Ясное дело, сказала она это со злости, но все равно. Все не могу забыть эти слова. «И что – и все? – сказала она. – И что, до конца жизни все так и будет?» Словно она живет в аду.
– Может быть, вам лучше взять паузу, – предложила Чарли. – Побыть врозь, перевести дух, подумать и…
– Я этого не хочу. Вовсе не хочу быть с ней врозь.
– Понимаю, – проговорила Чарли, хотя на самом деле не понимала. Они с Марией встречались всего несколько раз и с самого начала почувствовали друг к другу взаимную антипатию. Ситуация еще усугубилась, когда Мария узнала об отношениях Чарли с Хенриком. Судя по всему, она знакома с женой Хенрика. Когда об их интрижке стало известно, Мария запретила Андерсу работать один на один с Чарли – и даже тогда он не протестовал. Вместо этого он стал скрывать, что они работают в паре. Просто трудно себе представить, как можно жить с таким человеком, как Мария.
– Она несчастна, – продолжал Андерс. – Не счастлива.
– А ты счастлив?
– Да, думаю, что да. То есть – ясное дело, я не прыгаю до потолка от счастья каждую минуту… Просто для меня развод не вариант.
– Почему?
– Потому что в моем мире – я имею в виду, из которого происходим мы с Марией, это… это просто-напросто значит потерпеть неудачу.
«А в том мире, из которого происхожу я, потерпеть неудачу – это прогибаться перед другим человеком и не уметь постоять за себя», – подумала Чарли.