Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире
Шрифт:
арене. Эта парадоксальная, по мнению автора, ситуация происходит не
только из воспоминаний о былом могуществе и ожиданий его
воскрешения в будущем и даже не из громадной территории, особенностей
геостратегического положения России на стыке Европы и Азии, богатства
её недр и выдающегося научного потенциала. Главным источником
влияния России со времён распада СССР А.де Танги считает её
слабость500. В момент крушения СССР опасения, что ядерная держава
будет
политических экстремистов, обусловили практически безусловную
поддержку курса Б.Н.Ельцина на Западе. Географическая близость России
к ЕС породила у европейцев чувство взаимозависимости в области
498 Ibidem. Р. 160.
499 Ibidem. Р. 162. Курсив мой – Е.О.
500 Tangui de A. Оp.cit. Р. 218.
417
безопасности, заставляющее их заботиться о восточном соседе. «России
удалось утвердить идею, что её ослабление могло повлечь за собой столь
ужасные последствия для внешнего мира, что в его же интересах оберегать
её и ей помогать. Она сумела превратить свою слабость в фактор
могущества»501. Таков был «гносеологический» контекст франко-
российского охлаждения 1999-2001 годов. Затянувшийся переходный
период в России, неоправдавшиеся надежды на быструю демократизацию
российского государства и общества, так же как изменения
внешнеполитических приоритетов Франции в те годы поставили и перед её
дипломатией вопрос о целесообразности особых отношений с Россией в
новом международном контексте 1997-1999 годов, ознаменованных рядом
её дипломатических и военных неудач.
Эти сомнения проявились в известном выступлении одного из
ведущих внешнеполитических аналитиков Франции Д.Давида (на франко-
российском семинаре IFRI-МГИМО в ноябре 2001 г.), шокировавшем
российскую аудиторию502. Первый тезис этого выступления состоял в
том, что франко-российские особые отношения строятся на «богатом, но
устаревшем наследии» и что его явно недостаточно, чтобы оправдать
«единственную на континенте специфическую связь, включающую
Россию». Доминирующими в Европе после холодной войны можно скорее
считать российско-германские отношения, построенные на широких
экономических связях. В этом качестве к ним ближе российско-
итальянские отношения. А «специальные» отношения с Парижем, напоминаниями о которых наполнены речи российских дипломатов, «принадлежат истории», «лишены реального содержания», поскольку ни
одной из сторон не удалось вписать их в новую геостратегическую
501 Ibidem. Р. 219.
502 David D. Moscou/Paris : Quelle relation pour un nouveau monde ? // Gomart T. Les rapports ruso-franзais vus de Moscou // Les notes de l’IFRI. Juin 2002 .
– NІ 41 : Avant-propos. Русская версия: Давид Д., Гомар Т. Россия и
Франция // МЖ.
– 2002.
– №3. Ответ заместителя директора Первого европейского департамента МИД России
на это выступление: Брегадзе А.В.Россия-Франция. Старый друг лучше новых двух // МЖ. – 2002.
– №12.
418
концепцию503. Для Франции важен прежде всего европейский контекст, а в
нём «страны Западной Европы отныне не проявляются поотдельности».
Для России ЕС является экономическим и финансовым собеседником, но
Франция может играть в этом диалоге лишь второстепенную роль. Д.Давид
считает, что Франция стала «разменной картой в игре ослабленной
России». Париж служит подкреплением дипломатического веса Москвы в
случаях, когда ей надо дистанцироваться от США или, на европейском
уровне, активизировать ОБСЕ либо ослабить влияние НАТО. Важнейшие
решения принимаются в диалоге Москвы с Вашингтоном. С точки зрения
французской внешнеполитической стратегии «новая Россия представляется
слишком громоздкой и слишком слабой. Слишком громоздкой, чтобы
вписаться в западные институты. Слишком слабой, чтобы их уравновесить, побудить их к созданию единой континентальной конструкции». Эти
качества не способны «сделать Россию привилегированным партнёром
Франции, которая сама переживает период кардинальных изменений»504.
Поиски новой внешнеполитической стратегии заставили французскую
дипломатию сосредоточиться на трёх главных направлениях:
консолидации внешней политики и политики безопасности ЕС, тесно
связанной с определением своих отношений с НАТО; на участии в
операциях ad hoc в рамках ООН и на перестройке вооружённых сил. Ни на
одном из этих направлений, - заключает автор, - Россия не является
привилегированным партнёром.
После холодной войны важной точкой совпадения геополитических
замыслов Москвы и Парижа было стремление к многополюсному миру, но, как считает Д.Давид, в плане противодействия утверждению
американской мощи Москва «не играет позитивной или действительно
необходимой роли». Это не значит, что у России нет шансов восстановить
503 David D. Op.cit. P.11-13.
504 Ibidem. Р. 16-17.
419
утраченные позиции. Д.Давид высказал мнение, что, во всяком случае в