Французская защита
Шрифт:
Грохот битого стекла заглушил шум в зале. Шашка, сбив горлышко, продолжила свой путь и остановилась, вонзившись в аппарат для разлива пива.
Устройство, получив серьёзную пробоину, выбросило фонтан янтарного напитка, хлынувший в сторону оторопевших французов.
Колян весело заржал:
— А ну, подлетай, пиво теперь бесплатное! А то сейчас ваши бутылки порубаю!
И направился с шашкой наперевес к столику, отмечавшему юбилей.
Парижане не выдержали.
В панике, побросав стулья
Как назло, на их пути оказался Миша, который, подслеповато вглядываясь в пол, собирал свои золотые зубы.
Мишу мгновенно затоптали.
Он закричал своим хорошо поставленным баритоном, пытаясь освободится от рухнувшей на него упитанной француженки:
— Куда вы, сволочи! Больно!
Подскочившая Роза рывком скинула с мужа француженку и пронзительно завизжала:
— Караул! Убивают! На помощь!
Потом, спустя час, перед глазами Симоны стремительно проносились эпизоды дальнейшего побоища в ресторане Le Komarov.
Вот она видит, как на голову хозяина, пытавшегося ударить Юрка, с треском обрушилась отобранная у цыган гитара. Задняя стенка инструмента не выдержала, и голова Комарова с выпученными глазами застряла между жалобно зазвеневшими струнами.
Иоланта, едва шашка оказалась в руках буйного русского, быстро скрылась за дверью служебного помещения и вызвала полицию.
Жорж, Гельфанд и Василий Петрович, выскочив из-за столика, беспомощно наблюдали за драмой ресторана.
Почему-то больше всего досталось цыганам.
— Вот вам, христопродавцы!! — орал пьяный Колян, рубая шашкой незамысловатую усилительную аппаратуру на подмостках.
Его друзья лупили еще двух солистов, попытавшихся вступиться за Комарова.
Едва на улице Saint Lazare раздался звук сирены полицейской машины, вся компания дебоширов помчалась к выходу.
Симона видела из окна ресторана, как четверо полицейских сумели скрутить Юрка, зацепившегося за бампер припаркованной машины. Он корчился от боли в ноге, и поэтому не смог, как его товарищи, скрыться в переулках этого старинного района.
— Ох уж эти русские! — воскликнула упитанная француженка, пытаясь стряхнуть с платья пыль. — Вечно с ними одни проблемы! Как права была моя бабушка, говоря: «Держись от них подальше!»
И только два человека в ресторане были в восторге от происшедшего. Ирка с Любкой, перебравшись в соседнее кафе, еще долго хохотали, вспоминая подробности дебоша соотечественников.
Симона не торопясь, перешла улицу Lafayette и, слегка размахивая маленькой сумочкой, задумчиво побрела по узеньким улочкам Монтмартра.
Она, приехав в ресторан на метро, отказалась от предложения Жоржа подвести ее к дому на машине, решив прогуляться по вечернему Парижу.
Девушка тепло попрощалась с Василием Петровичем, Иолантой и другими новыми знакомыми.
— Звони, Симона! — помахал рукой ей вслед седовласый родственник.
— Хорошо, всем до свидания! — улыбнулась красавица.
Она, уже поворачиваясь к ним спиной, краем глаза увидела, как Леонид Гельфанд о чем-то возбужденно расспрашивает Жоржа.
Тот, кивая, обращается с очередным вопросом к Василию Петровичу. «Разведчики», — улыбнулась про себя Симона и прибавила шагу.
Дневная духота спала, дул северный несильный ветерок, принося городу долгожданную прохладу.
Погром в русском ресторане подействовал на нервы девушки. Ее душу переполняли разные чувства, главным из которых было недоумение и стыд за действия своих соотечественников.
«Почему русские нередко напиваются до полу скотского состояния? И затем уже не отдают отчета в своих действиях? Какая «муха» их кусает? А потом, протрезвев, бормочут, что виной всему — водка? Вот этот парень теперь наверняка угодит за решетку. А ведь не он заварил всю эту кашу. Тот, что шашку у Комарова отобрал. Чудаки…»
Симону несколько раз окликали молодые французы, приглашая её разделить с ними сегодняшний вечер. Но девушка с непроницаемым лицом лишь потряхивала каштановыми волосами, пропуская мимо ушей комплименты парней.
Она привыкла к этому, но все же от некоторых особо нескромных возгласов на душе оставался неприятный осадок.
Тротуары в этом районе Парижа бьии особенно узкими, огражденные по бокам железными столбиками, которые препятствовали заезду правых колес машин на пешеходную зону. К вечеру на асфальте валялось довольно много мусора, а также то тут, то там виднелись характерные кучки собачьих отходов.
Парижане в отношении чистоты улиц — безалаберный народ.
Симона помнит то удивление, которое она испытала, спустившись в первый раз поздно вечером в метро этого города.
Целые залежи всевозможных бумажек, оберток, потушенных сигарет, выброшенных проездных билетов и другого хлама «красовались» между гладко вытертыми плитами пола подземных переходов.
Лишь рано утром армия уборщиков, одетых в комбинезоны ядовито-зеленого цвета с длинными метлами точно такого же колера, будет убирать Париж, шумно погромыхивая пластмассовыми баками, опрокидывая их в специальные машины.
Симона, миновав узенькую улицу гое Richer, которая была известна двумя достопримечательностями: зданием без окон, принадлежащим масонской ложе, и известным театром, прошла вверх мимо закусочной Burger King на бульвар Монтмартра.
Теплый воздух бил снизу из решеток метрополитена. На некоторых из них уже расположились на свой ночлег клошары, подстелив под себя что-то наподобие матраца.
Эти люди тоже неприятно удивляли и поражали девушку.
В ее сознании не укладывался тот факт, что человек может жить на улице, как бездомная кошка или собака.