Французское искусство домашнего уюта
Шрифт:
Хозяйка подвела меня к камину. Потрескивал огонь, на маленький деревянный столик и два кресла падали отблески. Круглый столик был красиво сервирован, но было очевидно, что его принесли сюда по случаю, как обычно делают со складывающимся столиком перед телевизором. Оглянувшись, я заметила отсутствие телевизора, по крайней мере, в этой комнате я его не видела. В нашей гостиной телевизор служил центром притяжения, буквальным и символическим сердцем нашей семейной жизни. Здесь же нас сближал камин.
– Присаживайся, – предложила она, указывая на кресло. – Я подумала, мы можем поесть у огня.
Устроившись поудобнее, я стала осматривать комнату, останавливая взгляд то на окаменелых аммонитах на блюде, то на нефритовом Будде, купленном
Через несколько секунд Жаклин вернулась, неся огромное блюдо с запеченной на гриле спаржей.
– Сегодня, – объявила она, ставя дымящуюся спаржу на стол, – знаменательный день: первая спаржа в этом сезоне на фермерском рынке!
Усевшись напротив меня, хозяйка развернула полотняную салфетку и расстелила ее на коленях. А затем, хотя стол был должным образом сервирован (хрустальные стаканы для воды, костяная фарфоровая посуда и тяжелые серебряные приборы), ухватила побег спаржи пальцами, обмакнула его в лимонный айоли и отправила в рот.
– Это мой весенний ритуал, – пояснила она, с ее пальцев стекал айоли. – Каждый год, когда появляется первая спаржа, я ем ее у камина вместе с другом.
Я взяла лежащую слева от меня вилку, но она остановила меня:
– Нет, нужно есть только руками! Так намного вкуснее. – Она ухватила еще один побег и откусила головку. – Чтобы по-настоящему распробовать эту весеннюю спаржу, надо есть ее, как благородный дикарь Руссо.
Посмотрев на спаржу, я перевела взгляд на Жаклин. Есть руками? Серьезно? Та подбодрила меня, так что я решилась попробовать один побег.
Несмотря на то что я понятия не имела о том, кто такой Руссо, и ничего не знала о французской культуре, слова хозяйки дома точно отражали самую суть французского мировоззрения: торжественно накрыть на стол, придерживаться ритуалов и традиций, после чего немного пошалить и получить от этого удовольствие.
Подле огня мы просидели весь вечер, обмакивая спаржу в айоли и наслаждаясь вкусом теплого багета с маслом, болтали и смеялись, пока холод снаружи не отступил в темноту. Это был красивый, по-особенному французский момент, ставший возможным лишь благодаря созданной Жаклин атмосфере. Почитание ритуала, уважение к природе и пространство, выполняющее четкую и неизменную функцию, – все эти элементы в совокупности обеспечили поистине волшебное впечатление. Я открыла для себя незнакомый и особый мир, французский мир, который мне совершенно не хотелось покидать.
Хотя тогда я об этом не догадывалась, при создании своего дома Жаклин опиралась на истинно французскую эстетику. Фрэнсис Скотт Фицджеральд говорил, что богатые отличаются от нас с вами. То же можно сказать и о французах. Однажды Жаклин рассказала, что французы умеют находить удовольствие в повседневной жизни так, как никто, и она многие годы совершенствовала это искусство. Американские дома казались ей столь же странными и экзотическими, как и мне поначалу ее жилище. Постепенно я осознала, что она привезла с собой свою культуру и наследие: количество вещей в ее доме, от полного набора серебра до комода с хрустальной посудой, поражало до глубины души. Представьте себе улитку, везде таскающую с собой тяжелую, но прекрасную раковину. На самом деле Жаклин необязательно было находиться во Франции, чтобы жить по-французски. Она создала французский образ жизни в центре Среднего Запада.
После знакомства с этой неординарной женщиной проникновение в тайну французского дома стало для меня своего рода миссией. Мне не давал покоя вопрос: как же французам удается организовывать свою жизнь с такой элегантностью, соблазнительностью и теплотой? Я погрузилась в изучение французской культуры и в конце концов переехала во Францию. Мне хотелось понять, чем французский дом столь разительно отличается от всех других видов
Французов учат быть логичными, организованными и методичными. Их культура, основанная на давней и выдающейся интеллектуальной системе, ставящей классификацию, описание и организацию выше импровизации, креативности и оригинальности, представляет собой набор строго определенных кодов, которые прочно вплелись в ткань повседневной жизни и оказывают влияние на все – от приготовления пищи до моды. Это объясняет, почему французы известны своей консервативностью, когда речь заходит об искусстве жизни. Вся их культура вращается вокруг унифицированных ритуальных практик. При этом французы – существа семейные, коллективные, они получают огромное удовольствие и удовлетворение от совместных переживаний (как положительных, так и отрицательных) в пределах группы, обычно семьи. Совместные трапезы, совместная работа, совместные расходы на медицинскую помощь и университет; сообществу и общественной жизни придается первостепенное значение.
Именно это картезианское мировоззрение в сочетании с французской любовью к коллективизму и определяет французский дом. Каждое помещение выполняет специальную функцию: создается определенная модель для дома, понятная всей группе, и обеспечиваются полноценные моменты семейного единения. Разумеется, во Франции есть дома с отклонениями от стандартов, но это лишь забавные исключения из правил. Французы понимают правила, хотя иногда и нарушают их. Любое французское жилое пространство – выражение французской культуры, и оно, осознанно или неосознанно, соответствует определенным ритуалам и традициям. От квартир в Париже до сельских домов в Бретани, древних строений в Лангедоке и сборных домов в Провансе… Эти качества отчетливо проступают во всех домах, которые я посетила во Франции. Результат? Красота, спокойствие, целевое назначение, чувственность и порядок. Пожив во французском доме и прочувствовав все прелести французского образа жизни, я изменилась раз и навсегда.
1. L’entr'ee – прихожая
Дома из моего детства, построенные в 1970-х годах или позже, отличались единообразной современностью и рациональностью, обеспечивающей максимальное удобство проживания. При открытой планировке этажа одно помещение перетекало в другое, что обеспечивало непрерывность звука, света, движения и внутренней отделки. В большом количестве имелись окна и стеклянные раздвижные двери, поэтому солнечные лучи легко проникали во все уголки и щели, безжалостно освещая пыль, отпечатки пальцев, пятна на ковре и паутину. Но самым поразительным в домах моего американского детства являлась продуманность планировки: приходя ко мне в гости, вы сразу оказывались в центре событий, попадали ли вы в кухню из гаража (как делали мои друзья) или через главный вход, минуя прихожую со шкафом для верхней одежды и половиком для вытирания ног, которая вела сразу в гостиную.