Французы на Северном полюсе
Шрифт:
ГЛАВА 3
Пленники льдов. — Приближение полярной зимы. — Корабль готовят к предстоящей зимовке. — Распорядок жизни. — Обычный день зимовщика. — Как поддержать тепло в человеческом организме. — Необходимо вырабатывать углерод. — Дыхание. — Нельзя утолять жажду снегом. — Первая звезда. — Какой будет зима? — Угрозы. — Буря. — Смертельная опасность. — Ожидание гибели.
Наступила зима.
С лица арктической природы исчезла слабая улыбка. Не было больше ни солнца, ни голубого неба, ни синей воды со сверкающими айсбергами, ни теней, ни горизонта.
Ледяной воздух, насыщенный водяными парами, затруднял дыхание. Снег валил непрерывно, образуя сплошную пелену. Схваченный морозом до самого основания, ледяной барьер зловеще трещал.
Был последний день сентября, мороз достиг семнадцати градусов.
Началась зима, и «Галлия» стала пленницей льдов.
Упорная борьба закончилась поражением.
Напрасно отважный капитан и его героическая команда вели отчаянную войну, атакуя ледяной барьер, ломая инструменты, выводя из строя двигатели, истощая запасы динамита и угля, рискуя жизнью! Увы! Реальность оказалась беспощадной.
Силы человека не беспредельны, даже если в его распоряжении техника.
Французы смирились, хотя и не потеряли бодрости духа, и стали готовиться к зимовке.
Скованная льдами и припорошенная снегом «Галлия» казалась изваянной из камня со своими мачтами, реями, такелажем, бортовыми сетками. Длинные сосульки с тихим звоном покачивались на ветру. Даже шлюпок, прикрепленных к палубе килем вверх, не было видно из-под толстого слоя снега. Под снегом лежали на палубе в упаковке и снятые со своих мест корабельный винт и руль, а сама палуба напоминала торос.
Если бы не дым, валивший из трубы, «Галлию» можно было бы принять за призрак давно погибшего судна.
Из-за тумана на расстоянии ста метров ничего нельзя было разглядеть, даже «Германию», стоявшую в двух кабельтовых от своей соперницы.
С наступлением ранней зимы оба судна оказались в одинаковом положении. Не было ни победителя, ни побежденного, если только Прегель не прошел по земле далеко на север. Матросы «Галлии» видели, как он со своими людьми подъехал на санях к кораблю. Сани были почти пусты, а люди и собаки выглядели изнуренными.
С тех пор он больше не подавал признаков жизни, что не могло не радовать д’Амбрие, не терпевшего принудительного общения.
Исчезла и шлюпка Прегеля по другую сторону ледового барьера. То ли он ее спрятал где-нибудь в укромном месте до лучшей погоды, чтобы перевезти на корабль, то ли потерял. Впрочем, на «Галлии» это никого не интересовало.
С самого утра работа на «Галлии» шла полным ходом. Судно готовили к зимовке. С северной стороны из ледяных блоков строили стену для защиты от ветра и снежных буранов. Блоки скрепляли смесью воды со снегом.
В гренландских непромокаемых сапогах и легких меховых куртках моряки после сытного завтрака с удовольствием трудились на воздухе.
Весело перекликаясь, они отпиливали огромные кубы льда, на вагах подтаскивали куда следовало, поливали водой со снегом и укладывали.
— Клади плотнее, ребята! И побыстрее, а то вода замерзает.
Несмотря на теплые рукавицы, руки все-таки стыли.
— Разминка! — командовал капитан, и матросы, как школьники на перемене, делились на группы, и начиналась игра в сражение.
Снарядами были снежки.
— Огонь! — кричал капитан, и начинался бой.
Снежки летели со всех сторон.
— Прямехонько в тебя, Наковальня!
— В глаз угодил, старина Землеход!
— Береги нос, Гиньяр!
— В меня!.. Я ранен!
— Чур,
— На вот тебе!
За каких-нибудь десять минут моряки успевали согреться.
— Прекратить огонь! — командовал д’Амбрие. — За работу, друзья!
Все хватались за топоры, пилы, ломы. Стена росла на глазах и за два дня достигла семи метров высоты. Этого было больше чем достаточно!
Закончив постройку, занялись судном.
Палубу очистили от снега, покрыли брезентом, пропитанным гудроном [79] , сверху насыпали ровный слой снега, утоптали, полили водой и присыпали угольной пылью из топок, чтобы не было скользко. Такой настил надежно защищал внутренние помещения от проникновения воды сверху и сохранял тепло, а в очень холодные дни служил местом для прогулок. С него легко было убирать снег.
После палубы стали обустраивать внутренние помещения. Капитан распорядился снять перегородку между каютами матросов и командования. Весь экипаж теперь находился в одинаковых условиях: общая спальня, общий стол, общее отопление.
79
Гудрон — густая черная масса из смол и нефтяных остатков.
Просторное помещение хорошо освещалось электричеством.
Как известно, резкая смена температуры опасна для здоровья, отражается на кровяном давлении и может даже вызвать мгновенную смерть. Поскольку внутри поддерживалась постоянная температура, плюс двенадцать градусов, а снаружи бывало сорок — сорок два градуса ниже нуля, при входе устроили что-то вроде тамбура, где полагалось пробыть минут пять, прежде чем войти или выйти. Летящее Перо прозвал его «шлюзом».
Однако важно было защититься не только от холода, но и от сырости. Для этого установили вытяжной вентилятор, а по углам разместили баночки с каустической известью [80] и поташем [81] , поглощавшими влагу и углекислый газ.
80
Каустическая известь — химический продукт, применяемый в мыловарении, в текстильном деле и т. д.
81
Поташ — калиевая соль угольной кислоты, используется при производстве стекла, мыла и проч.
Каждый день, если позволяла погода, помещение проветривали, а тюфяки выносили сушить на мороз.
Собак перевели в специально устроенное для них закрытое деревянное помещение у ледяной стены. Дверь в него запирали, на случай если бы появился медведь.
Теперь оставалось установить распорядок дня, режим питания и мероприятия по физической гигиене.
Для зимовщиков это очень важно, если учесть специфические болезни Севера, особенно цингу.
Существовала еще одна опасность — депрессия [82] , как следствие постоянного холода. Только человек с сильным характером, волевой мог с ней бороться.
82
Депрессия — подавленное психическое состояние, душевное угнетение.