Франкфурт 939
Шрифт:
– Где ж ты встречал смуглых бродяг у нас на улицах? – негодуя, спросил у стражника.
– Так загорелый просто, весь день на солнце, – оправдывается тот.
– Баран тупоголовый, – не выдержал Гунтрам, но постарался тихо, как только возможно. Не дай Бог, кто из зевак услышит. – Да он на франка даже не похож. На нос глянь, на губы, на подбородок. И где ты видел у бродяг такие аккуратные бороды?
Понятно. К чему морока, кинул труп в общую могилу и дело с концом. Лентяи чёртовы. Вот так, не поспешил бы и всё, пропал Юсуф – старший сын аббасидского вельможи, гниёт теперь среди франкфуртской черни.
– В замок его везите, – отдал распоряжение,
Народ шарахался, как перепуганный. Одного чуть не затоптал, но наплевать, достали они как-то.
Возятся под ногами, словно муравьи. Безликая серая масса. Всю жизнь бы им жрать, спать, сношаться. Других мыслей в голове нет, ничего более не нужно. А как получат всё, что просят, так снова недовольны. Теперь хотят жрать больше, спать дольше, а вместо старой жены новую, чтоб помоложе. Нет, не жаждут они понять этот мир, оставить после себя след, приобщиться к великому, стать частью значимого, снискать славу, овладеть в совершенстве ремеслом, быть в чём-то лучшим. Куда им? Лучше обсуждать других на том пути, а самим лишь жрать, спать, сношаться.
– Это он, – с порога заявил Гунтрам. Отвлёк герцога Эбергарда и Бернарда от разговора, но они, кажется, не против. По крайней мене, новая весть заинтересовала куда больше.
– Как его убили? – спросил Его Светлость.
– Горло перерезано от уха до уха. А значит – сзади, одним быстрым движением, предварительно задрав ему голову, – Гунтрам наглядно продемонстрировал, орудуя невидимым ножом по невидимой шее.
– Мы уверены, что его убил гвардеец? – поинтересовался Бернард.
– А кто ещё?
– Он ведь королевский гвардеец…
– Нет, пока что он гвардеец принца Генриха, посвящённый в рыцари на войне против короля, – уточнил герцог Эбергард.
– Я не о том. Нельзя просто казнить его по одному лишь подозрению, – не унимался Бернард. – Нужен свидетель или пусть сам сознается, но для этого придётся кинуть его в темницу и пытать.
– А если не сознается? – задал вопрос Гунтрам.
– У Вигарда все сознаются. Беда в другом. – Погладил бороду герцог Эбергард. – Он во Франкфурте, чтобы найти того, кто стоит за покушением на принца Генриха. У него и грамота есть. По ней я должен ему помочь. Вот он нашёл культиста, убил, а мы схватили его, пытали и казнили. Как это выглядит? На помощь не похоже. Сам говорил, мальчишка затевает пакость. Как ты верно заметил, этот Манфред больше похож на сына дровосека. Кто бы посвятил такого в рыцари и тут же принял в гвардию? Невероятный взлёт, не находишь? Да всем плевать, казни мы простолюдина, но вот гвардейцу без последствий голову не срубишь.
– И что нам делать? – не понял Бернард.
– Да ничего. Затаились и ждём, – разъяснил герцог Эбергард. – Посмотрим на его действия. Если Манфред убил Юсуфа за то, кем тот являлся, то доложит.
– Если, конечно, он на этом остановится, а не продолжит убивать членов Культа, – подметил Гунтрам.
– И мы будем просто ждать? – опять не понял Бернард. Это начинает раздражать.
– Предлагаешь спросить, не убивал ли он Юсуфа? И как же мы узнали, что он член Культа? Нет уж, спешить нельзя. Лучше потерять ещё одну пешку, чем короля. Да, это на редкость паршивый расклад, но партия ещё не проиграна.
– Это же не шатрандж 7 ! Пешка умрёт, – возмутился капитан стражи.
Эх, не годится он для этих дел. Пешка для него человек. Нельзя так думать, совесть заест.
Обременительный дар – замечать
7
Шатрандж – арабское вариация, изобретённой в Индии игры «чатуранга». У персов игра получила название «шатранг». Бурятско-монгольская версия называлась «шатар» или «хиашатар». Позднее, попав к таджикам, шатрандж получил на таджикском название «шахмат» (в переводе – «властитель повержен»). При завоевании арабами Пиренейского полуострова шатрандж попал в Испанию, а оттуда распространился по всей Европе.
– Стоит предупредить Культ.
– Совсем сдурел? – не выдержал слюнтяйства герцог Эбергард. – Нет уж, сейчас, пока в городе этот треклятый гвардеец, мы про Культ ничего не знаем, никогда о них не слышали и помощи им не оказываем. Уяснил?
– И это после всего, что они для нас сделали?
– А сколько я для тебя сделал, Бернард? Подставишь меня под удар ради поганого Культа. Запомни, пойду ко дну я, пойдёшь и ты. Сейчас слишком многое на кону, чтобы так глупо рисковать. Я и без того зол из-за дел, что они наворотили. Мне бы самому их головы выслать Генриху, но ведь я о них знать не знаю. Пусть гвардеец занимается своим делом. Мы ему не мешаем, покуда он нам не вредит. Ты меня понял?
– Да, Ваша Светлость, – униженно склонил голову Бернард.
– Значит так, я хочу знать о каждом шаге этого ублюдка. Выдели людей потолковей, пусть следят за ним, но на глаза не попадаются. Даже если сознается в убийстве Юсуфа и скажет, что это ради дела – мне плевать. Куда ходил, с кем встречался, что делал – обо всём докладывай. Если ко мне подбирается, я должен узнать до того, как он приставит нож к моему горлу. Понял? Теперь ты, Гунтрам. Выясни, что за дела были у Юсуфа ночью. Нужно понять, как гвардеец на него вышел. Всё случилось слишком быстро. Сдаётся мне, что этот Манфред тут не один. А ведь и впрямь странно, что он заявился в замок и мозолит глаза. Возможно, он просто отвлекает внимание, а кто-то другой тем временем действует у нас за спиной.
– Разберусь, – пообещал Гунтрам.
– Но сперва сходи к Саиду, расскажи ему про брата.
– Гунтрам, – остановил его Бернард, когда тот уже откланялся, – стражники, которых я послал в порт, сейчас, случаем, не в замке?
– Я велел им доставить тело Юсуфа. Если уже добрались, то сейчас в подземелье. Надеюсь, не им ты поручишь слежку? Они же бестолковые.
– Да, Эд и Томас именно такие, но Тео человек надёжный, на него можно положиться. – Бернард отвечал не Гунтраму, а Его Светлости. – Он воевал за вас в Лотарингии и тот саксонский замок осаждал. В первых рядах пробился через ворота. На него кипящее масло вылили, а он не остановился, не убежал, а ещё яростней ринулся на врага.
– Решение за тобой, как и ответственность, – объявил герцог.
На этом и закончили, разошлись по делам.
– Как ты с ними поступишь? – спросил Гунтрам, направившись прямо по коридору.
– С кем?
– Со стражниками. С кем же ещё?
Бернард потупил взор.
– Не понял. Они чем-то провинились?
– Они пытались выдать Юсуфа за попрошайку, лишь бы не утруждать себя работой. Ты уж там накажи их как-нибудь.
– Я и так пригрозил им утром, дескать жалования их лишу. Нельзя слишком на них давить, а то сломаются.