Франт 3
Шрифт:
Следующим объектом ее внимания стал сержант Конэль, попытавшийся было насадить на свой клинок рыжую мелкую и видимо из-за этого столь быструю девчонку, так ловко орудующую явно отнятым у кого-то из Чернопрудцев мечом, потому как когда их лучший фехтовальщик нанес неуловимо страшный в своей неожиданности удар клинком дорогого меча в район печени, она лишь ловко перехватила его, выпадающий из отсеченных пальцев сержанта, и уже орудуя двумя сразу, продолжила неумолимо приближаться к в изумлении замершим в центре зала рыцаршам, пока позади нее с дырой в колене заваливался Конэль.
Что и как произошло Ригс не смог бы объяснить, так как вот рыжая стоит перед громадиной матерого сержанта, славного своим умением и выучкой, а в следующий миг она уже позади него, утратившего свое оружие, пальцы и целостность колена. Жуть.
Но тем временем, слева в изящную фигурку ночной гостьи влетела громадина старого приятеля, только что потерпевшего неудачу Конэля, и этот не уступающий ему в размерах детина, будучи сторонником натиска и агрессивной инициативы, не стал надеяться на свои навыки фехтования, коими однозначно уступал товарищу, а решил смять стремительным напором эти наглые с виду килограммов сорок. Однако то ли Бонс был неловок, то ли девчонка оказалась не столь легка, но центнер ярости отлетел в сторону с неестественно изогнувшимся коленом, а даже не сдвинувшаяся со своей изначальной траектории мелкая девица продолжила свой путь, поигрывая клинками, на которые будто бы не успевала налипнуть кровь, так быстро она ими орудовала.
Всё это Ригс сумел заметить, но осмыслить нереалистичность только что произошедшего никак не успевал, так как в следующий миг в мелкую влетела еще парочка, чуть не поспевших за мощным Бонсом, здоровяков. Один из которых пёр перед собой тяжеленный дубовый стол, намереваясь снести им и возможно даже размазать о стену рыжую, а второй — подсекал своим мечом ноги девчонки, очевидно в надежде не дать той поднырнуть под высоко и стремительно несущийся в нее элемент интерьера.
Но и тут рыжая пигалица удивила. Она словно даже без подготовки и намека на присед подпрыгнула над промчавшим столом и приземлившись, неглядя чиркнуля клинками своих мечей, рассекая сухожилия на всё тех же правых ногах обоих Чернопрудцев, чтобы в следующий миг всадить по острию в колено каждому, только на этот раз с обратной их стороны. И что удивительно, сумела при этом, как-то с виду лениво, отклонить вбок голову, пропуская мимо тонкой шейки клинок меча второго здоровяка, отчаянно пытавшегося во что бы то ни стало достать эту вёрткую дрянь.
Ригс только сейчас заметил, что не дышит, но пока рыжая плавно вставала с колен на ноги, он успел втянуть чуток воздуха и увидеть, как опасливо замерли перед этой страшной особой оставшиеся еще на ногах мечники.
К тому моменту, когда почему-то никого так и не убившая Смерть оказалась перед Бульвон с Кобинэ, и эти рыцарши оставшись теперь без защиты своих мечников сумели-таки совладать с собой и готовились принять бой, еще трое крепышей с мечами, поспешив было на защиту магичек, «украсили» пол «Трех фазанов» кровью из рассеченных сухожилий и пробитых колен своих непременно правых ног. Особенно страшно, как показалось Ригсу, это произошло с Борсом и Квильдом, когда неуловимо быстро присевшая, уходя от секущего удара клинком над головой, рыжая умудрилась разом пронзить их колени одним ударом. Фантастика!
Такого мальчишка еще не видел и даже не слышал о подобном, а также навряд ли когда-либо еще сможет, но теперь он точно знал, что за рассказ об этом ему будут до конца жизни бесплатно наливать.
Но вот, спустя считанные секунды после начала всего, смертонос… увечьеносная рыжая пигалица предстает перед Бульвон, как-то невзначай при этом отмахнувшись клинком от урода Фурноля, что постоянно сально посматривал на шустрого подавальщика и даже предлагал тому пару Сребрых за непотребство, а теперь, как всегда подло, решил ударить в спину, вынырнув откуда-то из-под перевернутого стола, чтобы будучи праведно покаранным за всю ту мерзость, с воем извиваться у ног трех красоток в центре зала.
Да. Такое зрелище однозначно стоило того, чтобы удержав себя в руках не нырнуть под барную стойку! Невысокая рыжая, чьи волосы развеваются, а с лица не сходит кровожадная улыбка, дополняемая блеском огромных глаз. Высокая, красивая, статная зеленоволася Бульвон, чьи объемные прелести в этот волнительный момент разрывая пуговки сорочки вздымаются в такт учащенному дыханию, делая ее на порядок более желанной для любого нормального мужчины. Гибкая, ловкая, подвижная черноволосая Кобинэ, чьи стройные, длинные ноги, «растущие» из идеальной формы и подчеркнуто обтянутого провокационно-мастерски покроенными штанами центра масс хитрого пола, заставляют терять волю, чуть качни их грациозная обладательница соблазнительным бедром.
И вот всё это великолепие сейчас начнет друг-друга резать и тыкать остро отточенной сталью! Спасибо, что хоть не решились шарашить магией в замкнутом пространстве.
«Какое расточительство, — успел лишь подумать Ригс, прежде чем рыжая размазалась стремительным росчерком и в следующий миг у ее ног оказались обе бледных рыцарши с парой клинков, приставленных к прекрасным шейкам, а на полу растекались две лужицы крови из навеки искалеченных и обреченных на пожизненную хромоту ножек. — Какое глупое расточительство.»
Невеселые думы подавальщика прервал тот самый прекрасный голосок рыжей, который навеки теперь останется в памяти мальчишки:
— Баронесса Чернохолмская делает последнее предупреждение и дает вам шанс до завтра покинуть все ее земли. Иначе мы придем уже к вам и тогда начнем убивать.
А спустя еще полминуты, рыжая покинула «Трех фазанов», унося связку мечей, защитных поясов и прочих ценных трофеев.
— Смерть… не за мной… — хрипло и с очевидной тоской выдал старый Румб, все это время простоявший на своей деревянной ноге с разведенными руками и смиренно подставляя под удар грудь, однако рыжее воплощение упомянутой приходило лишь за Чернопрудцами и старый пропойца, вот уже больше года радующий своими байками посетителей заведения, отчего хозяин его не гнал и даже позволял менять свои истории на угощение выпивкой, но тем не менее пожелавший встретить последний миг своей жизни стоя, сегодня остался без внимания ЕЁ. — Какая прекрасная Смерть…
* * *
Спустя 14 минут и 2 км севернее. Паровая лесопилка в Урощинке.
— Ты хорошо ее связал, Хромой?
— Да не ссы, спутал как следует, никуда не денется, — ответил сидящему у костра старику подтягивающий штаны резвый, хотя слегка прихрамывающий на чуть более короткую левую ногу, молодой бандит.
— Не денется-то она — не денется, да вот только руки на себя наложить может, — не поддержав лихости молодого коллеги по ремеслу степенно отвечал дымящий трубкой пожилой человек со следами бурной жизни как на лице, так и прочем теле.
— Да не. Крепко стянул. Я ж не дурень! Еще повеселимся с ней, — похабно оскалившись, примирительно поднял руки Хромой, прежде чем переложив в сторону свой зеленый котелок и тяжелую трость с потайным клинком, плюхнуться на расстеленный клетчатый, традиционно куцеватый пиджачок синих оттенков. Затем решительно закатил рукава до половины расстегнутой сорочки в мелкую лиловую полоску, видневшейся из-под бордового жилета с геометрическим орнаментом, и из одного кармана которого торчал накрахмаленный воротничок, а из другого свисал широкий галстук-бант желто-зеленно-розовых цветов, чтобы наконец с чистой совестью выхватить из золы крупный клубень наподобие картофельного, и покидав тот в руках приняться очищать. После чего, макая в соль, начал жадно поглощать эту нехитрую снедь, сияя белозубой улыбкой на своем тощем лице. — Ох и хорошо, Жженый. Чернопрудцы мне по душе.