Фрегат Звенящий (сборник)
Шрифт:
В некоторых яхт-клубах, где много пирсов, у которых тесно стоят суда, есть даже такое правило: все дети при входе на территорию клуба должны быть в жилетах. А уж когда речь идет о плавании — тут вообще никаких разговоров, без жилета на борт ни ногой.
В нашем детско-юношеском клубе был закон: если кто-то по разгильдяйству или забывчивости сунулся на яхту без спасательного жилета — на первый раз неделю сидит без выхода на воду: драит в клубе палубы и медяшки…
— А на второй раз? — опасливо
— Ну… «вторых разов» я, по правде говоря, не помню. Так что не будем об этом. Надеюсь, у нас и первого раза не случится.
Кроме индивидуальных спасательных средств, на яхте должно быть и коллективное: спасательный круг или длинный конец с поплавком — чтобы бросать тому, кто оказался за бортом.
А если пойдем в поход, надо будет прихватить аптечку и набор инструментов для ремонта. В плавании может случиться всякое…
Ксеня погладила Синьку, который пристроился рядом.
— Придется и вам с Василисой шить спасательные пояса. На всякий случай.
— Не помешает, — сказал Яков Платонович.
«КУРС НОРД-тень-ВЕСТ..»
«У меня есть три друга: Вася Лисов, Ксеня Пёрышкина и Антон Штукин, который умеет писать стихи. А у Ксени есть дедушка. Его зовут Яков Платонович. Он старый моряк, много лет он ходил на учебных парусных судах. Однажды мы попросили Якова Платоновича рассказать нам, как устроены парусные корабли и как на них ходят по морям.
Яков Платонович занимался с нами всю весну, и мы узнали много интересного. А еще с нами занимался один друг Якова Платоновича, и от него мы тоже узнали много интересного.
Другой друг Якова Платоновича подарил нам старую яхту-швертбот, которую мы починили и назвали «Звонок», потому что большой фрегат, который мы строили весной в своем воображении, назывался «Звенящий». «Звонок» стал младшим братом «Звенящего».
В начале июня наконец настало утро, когда мы собрались в первое плавание на «Звонке».
Была солнечная погода, и дул несильный теплый ветер. Мы по флюгеру на лодочной станции определили, что это ветер зюйд-вест, а Яков Платонович сказал, что у него сила два балла.
Силу ветра определяют по специальной шкале, которая называется «шкала Бофорта». Один балл — это совсем слабый ветерок, а двенадцать баллов — это такой ураган, когда могут перевернуться и утонуть даже океанские суда.
Яков Платонович еще сказал, что для новичков два балла в самый раз.
Мы легко спустили «Звонок» на воду по дощатому наклонному настилу, который называется слип. При этом я чуть не упустил швартовый конец, но в последний момент поймал его, а Вася Лис мне помог. А то яхта уплыла бы без нас. Но меня не ругали.
Яков Платонович скомандовал всем по очереди садиться. Антошке — на нос. Ксене взять стаксель-шкоты. Васе — взять гика-шкот. А мне велел беречь очки и еще велел опустить специальный плавник шверт, как только мы отойдем от пирса.
Сам Яков Платонович сел на корме и взял румпель.
С нами пришли на станцию два наших кота: Синтаксис и Василиса (Василиса — это кот, а не кошка, просто у него такое необычное имя). Они тоже просились на яхту и жалобно мяукали. Но на первый раз их оставили на берегу под присмотром нашего знакомого, который их уговаривал не волноваться.
Я садился последним. Когда я прыгнул в кокпит (это внутренность яхты), «Звонок» закачался и у меня внутри екнуло. Я вдруг сразу почувствовал, что парусное судно — это совсем не то, что твердая земля. Здесь все по-другому. Я даже вспомнил песню:
Теперь пошла совсем другая жизнь, Она законам суши не подвластна…И хотя я был в спасательном жилете, было немного страшновато. Мои друзья потом сказали, что им тоже…
Но мы не подавали вида и делали все, что командовал Яков Платонович. Его твердый боцманский голос внушал нам уверенность.
Озеро было синее, почти как море, и вода морщилась от ветерка. Моей коже было зябко, но не от погоды, а, наверно, от нервов… Но все равно мы все были счастливые.
Другой берег Васильевского озера лежит в двух километрах от лодочной станции. У самого берега стоит серый цех завода «Трансформатор» с разными башнями и надстройками. Издалека он похож на старинный крейсер, потому что у него четыре высоких трубы, как у «Варяга».
А еще там есть очень высокая труба, белая с красными полосками. За эти полоски мы прозвали ее Тигриный хвост. Яков Платонович сказал, что это будет наш главный ориентир и что сегодня при отходе от берега мы будем держать курс прямо на него.
Наш знакомый отдал с кнехта швартовый конец и бросил его в яхту, Антошке. И оттолкнул нас. «Звонок» развернулся носом в открытое озеро, прямо на Тигриный хвост. Вася ловко натянул гика-шкот, а Ксеня подобрала подветренный стаксель-шкот.
И мы пошли!