Френдзона: Выход
Шрифт:
— Слушаю тебя.
И голос тоже напряженный.
Как жаль, что нет никакой инструкции о том, как сообщать мужчине, чтобы ты от него беременна.
— Я жду ребенка.
— От меня?
Этот вопрос что-то обрушил в Марфе. Ей даже в голове не пришло, что этот вопрос можно было задать. А от кого еще?!
От Клауса. Эта простая мысль пришла в ее голову с опозданием. Рома вот сообразил раньше. Правда, Роман не знал, что Марфа с мужем всегда пользовались презервативом. Но, с другой стороны, презервативы не дают стопроцентной гарантии. Ничего не дает стопроцентной гарантии, кроме, как говорится
— Конечно, от меня.
Вы посмотрите, какая уверенность. Вот Марфа теперь ни в чем не уверенна. У нее в голове каша. И тошнота никак не проходит. И живот начал побаливать. Нет, это точно шпроты.
— Я не знаю.
— Как это ты не знаешь?! — Ракитянский резко подскочил с места. — У тебя со мной был секс! Без презерватива!
— Не только с тобой.
На его лице снова промелькнуло то самое выражение. Да, похоже, это правда. Ей нравится делать ему больно. Ей нравится смотреть, как раздуваются крылья его красивого ровного носа. Как белеют скулы. Как сжимаются и разжимаются кулаки.
— Это. Мой. Ребенок.
— Откуда такая уверенность?! — Марфа поняла, что ее несет. И все, что накопилось за сегодня — разговор с хамом-работодателем, подсмотренная встреча Ромы с силиконовой куклой, непрекращающаяся тошнота и ноющий живот — все это неудержимо выплескивается наружу. Поддавливаемое тем, что было до сегодняшнего дня — безответная любовь к Ромке, истрепанные его приездом нервы, измена Клаусу и чувство вины перед ним… все, все навалилось на нее разом, и Марфу понесло. Неконтролируемо и в неизвестность. — Рома, ты фантазер! Ты свои фантазии куклам своим силиконовым рассказывай, а не мне!
— Каким куклам?!
— Вот таким! — Марфа вытянула вперед губы, изображая duck face, и округлила руки в районе груди, присовокупив этим себе размер этак пятый.
— Так, — Рома сел обратно за стол. Лицо его перестало быть ошарашенным, а из глаз исчезла напряженность. Теперь он смотрел ан Марфу очень внимательно. — Объясни мне не пантомимой, а словами — о чем идет речь.
Марфа чувствовала, понимала, что ведет себя как идиотка. Но остановиться уже не могла.
— Я тебя видела с ней.
— Где?
— В ресторане-яхте на набережной.
— Почему не подошла?
Эта череда быстрых вопросов внезапно стала походить на допрос. А допросы Марфа Тихая терпеть не намерена!
— Вы так сладко ворковали. Прямо ка голубки. Имей в виду, Ромочка, что силикон от чрезмерного давления может и того… резервуар треснуть. Лапай ее аккуратнее за сиськи. И за жопу. И где у нее там еще этот силикон есть. В общем, не так невоздержанно, как меня.
Рома вздохнул, наклонил голову вперед и схватился за лоб. Взлохматил короткую аккуратную челку. А потом поднял лицо. Выражение его было каким-то таким… каким-то совершенно не интерпретируемым. Марфа Рому таким видела
— Мрысь… — Ромка еще раз вздохнул. — Два часа дня. Это был деловой обед.
— Деловой?! — расхохоталась Марфа. И тошнота, и ноющая боль в животе никак не отступали, и она пыталась спрятаться от них за смехом. — Вот с этим силиконовым чудом, — Марфа снова вытянула губы трубочкой, — деловой обед?!
— Мне все равно, где у нее силикон. Она платит мне деньги за то, что я выбиваю долги с ее недобросовестного партнера.
— Это теперь так называется — партнер?!
— Перестань. Еще раз повторяю: эта девушка — мой наниматель. Мы обсуждали детали процесса. А теперь давай вернемся к нашим делам.
— Я все подписала.
— А я не об этом.
— А больше у нас нет дел.
— У нас есть ребенок.
— Я еще раз тебе говорю — это может быть не твой ребенок.
— Это мой ребенок!
— Ты как маленький. У меня примерно в одно и то же время были половые акты с двумя мужчинами. Я понятия не имею, кто из вас двоих отец ребенка — ты или Клаус, ясно тебе?!
Ромка дернулся, как от удара. Прищурился. Поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок.
— Послушай меня, Мрыся, и послушай внимательно. Это мой ребенок.
— Откуда ты знаешь?!
— Знаю. И не позволю тебе отнять у меня моего ребенка.
— Ты мне… — Марфа не верила своим ушам… его спокойному тихому голосу. — Ты мне угрожаешь?!
— Нет. Предупреждаю.
— Это. Не. Твой. Ребенок! — вскочила Марфа.
— Это. Мой. Ребенок!
— Как ты можешь это знать?!
— Ты не можешь быть беременна от другого! — проорал он.
Все. Это уже за гранью, Ракитянский!
— Это ребенок Клауса! — проорала в ответ Марфа.
— Нет! — шарахнул он кулаком по столу. — И даже если биологически… — Роман резко дернул плечом и снова заорал: — Он все равно мой, поняла меня?!
Его крик оглушил ее. Марфа показалось, что этот удар кулаком пришелся не по столу, в нее. Внезапно забурлило и подкатило под горло. Ее сейчас стошнит, точно стошнит. Марфа зажала ладонью рот. И в этот миг все это подкатившее вместо того, чтобы вылиться, как полагается, через горло и рот наружу, вдруг ухнуло вниз и вопреки всем законам физиологии, преодолев все преграды, потекло вниз.
Марфа почувствовала, как горячо и мокро стало между бедер. Так, будто у нее внезапно началась менструация. Но у нее не может быть менструация. Она же беременна.
— Мрыся, что случилось?! — она почувствовала Ромкины руки на своих плечах. После крика его голос теперь казался почти шепотом. — Тебя тошнит? Не сдерживайся, пусть выйдет. Давай, я потом уберу все, не переживай. Давай, Мрысь, не стесняйся. С беременными это… нормально.
А оно там все текло и текло. Но как же это… Этого же не может быть…
— Рома… — она откинулась назад и буквально упала спиной на его грудь. — Ромка, вызови «скорую», пожалуйста.
Вот что у Ромы есть точно — это молниеносная реакция. И умение не задавать лишних вопросов. Он не стал переспрашивать, не стал ничего уточнять. Роман обхватил ее поперек живота и тут же достал из кармана телефон. Вот что-что, а действовать Рома умеет быстро. Только часто тогда, когда уже поздно.