Фригорист
Шрифт:
– Речь идет о взрыве в секретной лаборатории, – подчеркнул Кушнарь, сделав очередной глоток коньяка, – а все что секретно – дело секретных служб.
Он громко рассмеялся. Последняя фраза вызвала в полковнике подозрение, что, возможно, спецслужбы имели в работе этой секретной лаборатории свой интерес. Это заставило Магомедова еще больше усомниться в легендарной порядочности сидящего перед ним человека.
– Насколько я понял, – хитро, с оттенком подобострастия, улыбнулся Магомедов, – там производились наркотики. У меня тоже были кое-какие наводки.
– Что ж ты раньше этими наркодельцами не занялся? – с веселым упреком глянул на Магомедова Кушнарь.
– Мы хотели поглядеть, как все это будет развиваться, – Магомедов хлебнул коньяку и зажмурился, пытаясь такой гримасой стереть с лица напряженное выражение, – выявить связи, поставщиков, участников, организаторов процесса… И потом, мы же не камикадзе! Если такое дело кто-то начал, прямо под носом у администрации, значит, это выгодно кому-то из верхов. Надо было сначала все уточнить, чтобы действовать наверняка.
Пока Магомедов упражнялся в уклончивом восточном красноречии, Кушнарь со спокойным интересом разглядывал его. Он платил Магомедову за его нелюбовь стойкой антипатией, наслышанный о продажности и угодничестве полковника. Кушнарь тоже был не без греха, но полагал, что и в пороках, и в рабском служении нужно знать меру.
– Понятно, Мамед Мамедович, – снисходительно улыбнулся он, устав слушать, – в любом случае это теперь не твоя компетенция. Нас интересует местонахождение Спирягина, начальника лаборатории. Как ты думаешь, где он может быть?
Значит, не наркотики производили в лаборатории Азарова, а что-то такое, что имело важное стратегическое значение. Невидимки? А почему бы и нет? Мы живем в эпоху генной инженерии, невиданных научных перспектив и открытий. Лазер, ядерное топливо, ядерное и химическое оружие, ракеты, космические аппараты-челноки… – Магомедов мысленно перечислял приметы эпохи, стараясь заставить себя поверить в то, что в лаборатории Азарова могли заниматься разработкой модели нового человека. В голове Магомедова созрел тщеславный и смелый план. На первое место в нем вышло не разоблачения преступников, взорвавших лабораторию, а поимка невидимки.
– А что, дома его нет?
– Перестать, – раздраженно качнул головой Кушнарь, – думаешь, я поверю, что вы не побывали дома у профессора?
Кушнарь пронзил недовольного полковника острым как игла взглядом.
– Значит, у Азарова, – стараясь напустить на себя беспечный вид, ответил Магомедов.
– Проверяли. Там его нет, – коротко сказал Кушнарь.
– Тогда не знаю, – пожал плечами Магомедов.
– Ну вот, – раздраженно повысил голос Кушнарь, – не знаешь и не лезь!
– Ладно, – пошел на попятную Магомедов, – договорились.
Кушнарь довольно крякнул, допив коньяк и, не протягивая руки, простился.
– Маша, – Магомедов нажал кнопку на селекторе, – давай ко мне Граблина.
Через минуту в кабинет вошел Юрий Антонович.
– Садись, – бросил Магомедов, сведя на переносице свои кустистые черные брови.
Граблин сел на стул и приготовился слушать.
– Взрывом в лаборатории заниматься будут спецслужбы, – Мамед Мамедович сурово глянул на Граблина, – но ты это дело не бросай. Только давай поконспиративней. Меня интересует любая информация о невидимке. Похоже, он на самом деле существует, если к расследованию подключились люди Кушнаря.
– Вам предложили заморозить расследование? – проницательно спросил Граблин.
– Предложили, – сердито буркнул Магомедов.
– А если они пронюхают?
– А ты сделай так, чтоб не пронюхали, – ядовито усмехнулся Магомедов, – думаю, трех-четырех человек в штатском будет достаточно. Мне нужен этот невидимка!
– Зачем нам невидимка? – заморгал пушистыми светлыми ресницами Граблин.
– Там видно будет…
Визит Кушнаря многое прояснил для Магомедова. Не отличаясь особой сообразительностью, он имел нюх на деньги. Он чувствовал, что дело о взрыве, если его правильно повести, если учесть все нюансы, если не вляпаться в дерьмо, может принести ему колоссальную выгоду. И он не хотел упускать такого шанса. Что, если поймав невидимку, он предложит ее магнату Азарову? От волнения, вызванного этой блистательной перспективой, у Магомедова пересохло горло. Он вернулся за стол, взял чашку чая и сделал несколько быстрых глотков. Напиток остыл, но Магомедов меньше всего сейчас обращал на это внимание, хотя в жару предпочитал пить исключительно горячий чай.
– Разузнай все об этом Стрелкове, – приказал он Граблину, – только аккуратно, мне он срочно нужен, – многозначительно добавил он.
Белая «Нива» остановилась у трехэтажного особняка, стоявшего на отшибе, у самого леса. Крутой склон горы, поросшей густым ельником, закрывал дачу с юго-востока, дальше простиралась широкая равнина, усеянная коттеджами разной высоты и размеров. В самой дали, вдоль вонючей речки ютились мелкие дачки и частные дома, наседая друг на друга, теснясь к горизонту. Вечер не принес ожидаемой прохлады, он лишь напитал духоту дополнительной влагой, сотворив из нее удушливый полог, накрывший дремотно расслабленный город. Петру Сидоровичу казалось, что он – единственный, кто сохраняет бодрость и энергию.
Он окинул профессиональным взором второй и третий этажи особняка, сторожевую вышку с парившимся на ней охранником, который внимательно наблюдал за «Нивой», высокий забор, стальные ворота. Основательно, ничего не скажешь! На его узких змеиных губах заиграла хитрая усмешка. Он посигналил. Из двери, находящейся с правой стороны ворот, вышел высокий плечистый парень в белой майке и широких спортивных штанах. Он узнал Петра Сидоровича и, кивнув, стал открывать ворота. «Нива» въехала во двор.
Петр Сидорович различил темный прямоугольник бассейна, спокойная поверхность воды загадочно светилась в летних сумерках, будя думы о морской прохладе средиземноморских вилл и флоридских особняков американского бомонда. Тени пальм, росших в огромных керамических кадках, усиливали это впечатление. Их листва мерно раскачивалась, обдаваемая легким ветерком, и было как-то нелепо и странно знать, что за пределами этого роскошного жилища в простых совдеповских постройках живет трудовой народ. Окна дома приветливо светились – гостя ждали. Открывший ворота парень предложил загнать «Ниву» в гараж, но Петр Сидорович заверил его, что прибыл с коротким визитом. Парень пожал плечами и исчез в темной глубине двора. У стены дома Петра Сидоровича поджидал другой шкафообразный субъект, выступивший провожатым. Петр Сидорович небрежно поздоровался с детиной и вслед за ним поднялся по одной из двух парадных лестниц в дом.