Фронтир Индикона
Шрифт:
Финальный штрих: подсоединив через тройник трубы от улитки к ящику запустили контракцию.
– Работает!!!
– закричал Мартин от избытка чувств.
– Смотри, сколько пузырьков!
– Угу, осталось только выход пены наладить. Довольно долго пришлось подбирать оптимальный состав мыла, масла баобаба и горячего жира, чтобы получать обильную жирную пену, обволакивающую частицы талька. Выход пены я получил, да только в воде процесс шёл совсем слабо.
Так, что-то не то я делаю. Вода то у нас нейтральная, флотацию талька желательно проводить в кислой среде. Вот! А где кислоту взять? Муравьиной уже нема. Стоп! Ну как же забыл! Брага то почти готовая! В браге органических кислот как у дурака фантиков, порядка килограмма на 10 литров, винная, яблочная, лимонная, щавелевая, аскорбиновая, фумаровая, галактуроновая, глюкуроновая. Короче, много!
Час ушёл на подбор оптимального состава для флотации. Вода, брага и раствор золы вот и весь секрет. Чтобы флотация была боле эффективной, смесь с тальком придётся ещё более тщательно измельчить, для чего мы закрепили в станке мельницу и через час активной работы в качестве белки порошок был готов! Качество помола регулировалось временем вращения и размером щебня, чем меньше дробины, тем более тонкий помол. Крутить бочок с такой нагрузкой на высокой скорости было тяжело. Приходилось меняться местами каждые двадцать минут. Ещё полчаса ушло на тонкое измельчение в порошок в стрежневой мельнице.
К флотации все готово. Разогрели воду и добавили в ящик пятнадцать литров отфильтрованной браги, пять литров зольной воды и пол литра масла. Тщательно размешав смесь, убрали заглушки и запустили улитку. Со дна ящика сразу пошёл мощный поток небольших пузырей, ткань грубого плетения работала как надо - она разбивала крупные пузыри из труб на множество мелких, равномерно распределяя их по всему объёму воды. Собственно, сам процесс флотации занял минут двадцать. Засыпали и размешивали измельчённый порошок, периодически добавляя мыльно-жировой раствор и снимая густую пену с всплывавшим тальком небольшим сачком. Полученный тальк промыли и оставили сушиться на жарком солнце, вышло его не так уж и много - килограмм десять. Полеченный тальк бы серый, цвет не очень, грязноват и в качестве отбеливателя непригоден. Пришлось его прокалить, измельчить и повторно обогатить с помощью флотации. В итоге, я все таки получил чистый белый порошок талька.
Пока я занимался флотацией, Мартин продолжил толочь бумажную массу и в ступу отправились вываренные волокна. В течении пары дней мы экспериментировали с различными составами для бумаги и оптимальные пропорции уже более менее были понятны. Выяснив сколько талька потребуется для отбеливания, в котёл с щелочной водой отправили истолчённую массу из травы и волокон, тальк, эмульсию из порошка смолы, предварительно сделанную на водяной бане, густой раствор каучука в щелочной воде. Закрыли котёл плотной крышкой, подняли температуру, так чтобы пар не выбивал затычку с небольшим камнем сверху, - автоклав готов! Так на огне смесь медленно уваривалась и размешивалось при помощи ветряка. Почти двести литров бумажной массы. На листы хватит с запасом.
К сборке винтового пресса мы смоги приступить только после заката. Он имел простейшее устройство, известное не одну тысячу лет и все трудности были связаны лишь с нарезкой винта. Основа - два бруса 20 на 20 из акации, на высоте полметра внизу отёсанное бревно, служащее нижней опорой. Верхняя опора с отверстием под винт крепилась аналогично, на толстый шип. Ход винта 60 см.
Сначала мы сбили всю конструкцию на шипах и клее на земле. Опоры погрузили на метр и, установив по отвесу, утрамбовали по кругу смесью песка, битого камня и глины. Вдвоём залезли наверх и затащили тяжёлый винт и аккуратно ввинтили. Нижняя часть винта, та что без нарезов, была тоньше отверстия и свободно проходила.
Основные детали пресса сделали из акации, а винт и верхнюю поперечную балку из пальмы дум. На винт сверху одели длинный рычаг, приходившийся чуть выше уровня груди, так будет удобней толкать. Одну насадку сделали сразу - раму из бруса размером А2, нужна чтобы отжимать влагу из листов.
Управились со сборкой пресса за пару часов и сразу, не теряя времени, приступили к изготовлению бумаги. Мартин вычерпывал из котла рамой с сеткой липкую бумажную массу, встряхивал, выравнивая её, и ставил рамку стекать на подставку у костра. Так как у нас было всего два рамы, то приходилось ждать пока лист подсохнет и его можно будет положить под пресс. Листы выходили загляденье - беленькие, гладкие и прочные! Что не удивительно, по расчётам сила давления пресса не меньше десяти тонн, лист он отжимал и прессовал не хуже заводской машины. На отжиме влаге работал я, как более сильный, а Мартин помимо подготовки бумажной массы времени не терял и укрепил под навесом верёвки для просушки бумаги, сделал прищепки из щепок, и выточил гладилку для бумаги из древесины дум.
Работали почти всю ночь и спать отправились, часа в четыре утра сделав 97 листов А 2! Огромное количество, листы на верёвках заняли все место под навесом и напоминали задний двор советского общежития.
День восемнадцатый
Ранним утром я отправился за листьями. При последнем походе в саванну я столкнулся с неизвестным мне деревом, внешне похожим на пальму Рафия. У этого дерева были очень большие листья и мягкие, гибкие черенки из которых можно быстро плести корзины и циновки.
– Мартин, я отправлюсь за деревом и листьями для корзин. А вам предлагаю доделать арбу. Пора заканчивать этот долгострой!
– Бог в помощь! Дерево не помешает, оно разлетается как горячие пирожки. Мы делаем очень много полезных вещей, жизнь налаживается и скоро будем крыть крышу пирожными.
– Что?! Крыть крышу пирожными? Вы себя хорошо чувствуете, Мартин? На солнце не перегрелись?
– Эм… Это значит, что скоро хорошо тут устроимся. Будем кататься как мыши в масле!
– Как кот, как кот в масле, Мартин!
Вскоре я был на месте. Пальма, напоминала по виду веер, рубить листья одно удовольствие. Черенки я подрубал вставлял в корзину вертикально, так чтобы листья торчали из корзины. Несмотря на все ухищрения, меня едва не опрокидывало при порывах ветра. Обернулся я часа за три и на подходе к базе крикнул Мартину, чтобы он мне помог. Странно, но ответа не последовало.
Может пошёл спать? Хотя вряд ли, он только проснулся и должен был собирать арбу. Что-то здесь нечисто. Я сбросил волокуши, взял лиль-лиль в правую руку, медленно пошёл к нашему баобабу. Привык доверять интуиции.
– Мартин, ау, вы где?
– ещё раз крикнул я.
Куда же он запропастился? В тот же момент услышал нарастающий свистящий звук. На автомате я ушёл вниз и немного правей. Плечо обожгло словно огнём. Чуть дёрнувшись, не прерывая движения, с разворота, вслепую запустил бумеранг в выбегающего из зарослей чёрного как смоль человека, покрытого с головы до ног белыми рисунками. Действие происходило словно в замедленной съёмке. Бумеранг самой толстой частью, вскользь, задевает его нижнюю челюсть. Хруст костей я услышал даже отсюда, одновременно боковым зрением улавливаю ещё одну тень. Поворачиваюсь и вижу, как ко мне бежит второй абориген с перекошенным от ярости лицом, с длинным ножом причудливой формы в руке.