Фронтир Индикона
Шрифт:
– К моему стыду, я совершенно ничего об этом не знаю.
– Да, я разве укоряю вас? Одно время я коллекционировал монеты древнего мира и все что сними связано изучал. Эта монета в идеальном состоянии, ей не может быть больше чем пятьсот лет, так что с большой долей вероятности, мы сузим временные рамки с IV по VIII век нашей эры.
Оттащив тела подальше, я закопал их, чтобы не привлекать к нашей базе гиен и тех же львов, не брезгующих при случае такой едой. Вернувшись, промыл рану и Мартин помог мне наложить швы и плотно забинтовать.
Оставшаяся часть дня ушла на изготовление второго колеса для арбы, разглаживание и разрезание бумаги на ровные стопки, а под вечер Мартин все-таки подобрал годный состав для изготовления восковых карандашей. Мыльные хлопья, распущенные в воде, масло баобаба, воск, немного камеди и все. Пока он готовил основу на водяной бане, а я клеил из бумаги формы для заливки воска.
Карандаши вышли на славу, не ломаются как первые образцы, не крошатся, оставляют на бумаге жирные чёткий след и главное не размазываются по поверхности бумаги.
Поскольку бумага не была идеальной, я все-таки сделал маслянно-яично-клеевой грунт, которым покрыл часть листов, буду использовать только под чистовые чертежи карты. Состав эмульсии я примерно знал и подбор компонентов не занял много времени. Одно яйцо страуса, конечно без белка, уваренное масло баобаба 300 грамм, клей столярный из костей жирафа 450 грамм, мёд 15 грамм, тальк 450 грамм, вода на основе отвар корней акации 4,2 литра. Листы предварительно проклеил слабым раствор столярного клея.
Далее сделал раствор: взял на семь частей воды три части клея, добавил белок и тщательно перемешал в ‘миксере’, после влил в него небольшими дозами, при помешивании в одном направлении, сгущённое масло баобаба и поставил перемешиваться пока не получилась светлая, слегка коричневатая однородная эмульсия без масла, плавающего на поверхности эмульсии. Отдельно смешал тальк с водой и соединил с эмульсией. Широкой кисточкой из собственных отросших волос, нанёс эмульсию на часть листов. Мартин тем временем разлил воск по бумажным цилиндрам. Вместе отправились на дерево и договорились спать по очереди. Первая очередь охранять была моя, чтобы не заснуть, плёл щит из лозы. От стрел местных, вполне защитит, а большего пока и не нужно.
Обошлось, слава богу ночью на нас никто не напал, но дежурить больше не буду, не выспался.
День девятнадцатый
Едва проснувшись, я ещё раз осмотрел добычу.
– Мартин, как вы отнесётесь к тому чтобы перековать железо, взятое с аборигенов и сделать топор, лезвия для рубанков, струг, фрезы, долота и стамески?
– Герр Ярослав, не знаю, есть ли в этом толк? Все их оружие едва ли потянет на четыре фута.
– Толк, Мартин, в скорости обработки деталей, железным топором мы в три раза быстрей будем рубить, вы же знаете сколько времени это у нас отнимает. Да и чистоту обработки улучшим немного. Ну и потом, если на нас нападут, вряд ли это оружие поможет больше чем наше каменное, вот если бы была винтовка завалящая!
– Да разве я против? В конце концов делайте что хотите, это же ваша добыча!
– Хорошо, тогда занимайтесь столярными делами, а сейчас сооружу горн, благо воздуходувка у нас есть, да и каменная наковальня.
Приготовил глиняный раствор из новой бледно-жёлтой глины, добавив в неё двадцать процентов песка. Для проверки сделал шарик и поместил под рычаг. Сила давления, при которой на глиняном тесте появляются трещины, называется прочностью на сжатие, это основной параметр при изготовлении раствора для кладки печи. Трещин было мало, что понятно - глина то жирная, пластичная.
Для горна сделал из лозы постамент высотой чуть больше метра и по центру заложил трубу. Подсоединил её к воздуходувке. Под горна сделал из кирпичей, а сверху сложил небольшую полуоткрытую печь, установив наверх большую трубу для хорошей тяги. Управился за пару часов.
Подсоединил улитку и разжёг горн. Внутрь положил угли и начал его просушивать, чтобы вскоре запустить в дело. Перековать, так сказать, мечи на орала.
Когда угли в горне дошли до кондиции и стали бордово-красного цвета, засунул туда железо для разогрева. Инструмент для ковки у меня, по большому счету, есть. В качестве молота - три базальтовых молотка разных размеров, наковальней послужит большой камень, не зря столько сил потратил чтобы дотащить его. Кожу павианов пустил на кузнечный фартук. Из инструмента пришлось делать только длинные клещи из дерева дум на шипе с плоскими губками для захвата изделий, чтобы не прогорали приклеил на губки клещей тонкие пластины сланца.
– Герр Ярослав, для работы потребуется две стамески и резцы и умоляю, хотя бы небольшой плотницкий топор. Утром пытался работать с топором туземцев. Более дрянного железа я в своей жизни не встречал!
– Попробуем. Черт, никогда не ковал каменным молотком. Не просите слишком много, железа у нас очень мало и учтите ещё немного уйдёт в окалину.
– Позвольте узнать, где вы учились кузнечному делу? Как я понимаю, в вашем времени это почти забытое умение, да и у нас уже не так много кузнецов. Бюргеры все больше покупают фабричные изделия.
– Для меня это хобби, увлечение для души. Лет десять назад я купил себе участок под дачу, у меня в соседях, через забор, оказался клуб исторического фехтования ‘Дружина’. Они устраивали бугурты, реконструкция боев рыцарей средних веков, в наше время этим многие увлеклись.
– Просто удивительно, нежели вам там совсем нечем было заняться!
Молодёжь в основном этим балуется. Я-то внимание этому не придал: ну подумаешь, молодёжь от безделья мается. Но год спустя познакомился, стал чаще захаживать к ним, заинтересовался холодным оружием, начал ходить на учебные бои и тренировки. Потихоньку всё пошло-поехало и вскоре купил себе полный комплект доспехов XIV века, чтобы ездить на исторические фестивали с сотнями участников.