Фронтовик
Шрифт:
Сзади, сверху башни, квадратный люк был, не круглый, как у меня, командира, и оттуда показался старший сержант, тот быстро осмотрелся, и вопросительно посмотрел на меня. Я же сидя спиной к наблюдателям, там особо не насторожились, и сказал тому:
– У меня за спиной, в километре, видишь посадку?
– Да, товарищ лейтенант.
– Там немцы, авианаблюдатели, наводят на наших. Их нужно уничтожить. Расположились от берёзы со сломанной верхушкой в двадцати двух метрах справа. Засёк шестерых, один у рации. Антенна блестит, если присмотреться, видно. Твоя задача одним выстрелом уничтожить их.
Так как я не отключал шлемофон, остальной экипаж нас слышал.
–
– Да? Хм, согласен с тобой. Освободи место наводчика, я сам отработаю по ним.
– Есть, - козырнул тот, и нырнул обратно в люк.
Я перебрался на место наводчика, а тот на моё, и дальше стал активно крутить штурвалом, поворачивая башню на правый борт. Сзади ещё обоз подходил. Что плохо, наводчики его видели и похоже сообщили своим. Это было последнее что те сделали, снаряд в стволе, поставлен на удар, так что наведя куда нужно, я скомандовал:
– Выстрел!
Бойцы знали, что это значит, обучил, открыли рты, один и уши зажал. Сам тоже открыл рот, чтобы не оглушило, и грохнуло. Да так что чуть не потерялся. Да уж, гаубица в башне танка, это сильно. Есть накрытие, золотой выстрел, если выжившие и есть, то в таком состоянии, что проживут недолго, там воронка, раскидало всех на запчасти. Обоз остановился, но видя, что танк медленно возвращая башню в походное положение, продолжил движение, тоже последовал за нами. Хотя Мишустина я отпустил, бежал им навстречу. Велел ему добежать до обозников и сообщить старшему, что уничтожена авиаразведка противника. И они перед смертью, а мы их уничтожили, успели сообщить об обозе. Скоро налёт будет, надо прятаться. Сами мы танк тоже под деревья загнали, и двигатель смолк. Обозники серьёзно восприняли предупреждение, и активно скрывались. Навстречу ещё автотранспортная колонна шла, тоже стали спешно укрытия искать, поняли, что мы делали. И немцы появились, через двадцать минут, шестёрка «Лаптёжников». Но укрылись мы хорошо, те поискали, нашли кого-то в стороне, и их накрыли. Судя по дымам, горела техника. Как немцы улетели, мы стали готовится продолжить движение. У обозников было пятеро верховых, кавалеристы, с саблями и карабинами, интендант послал их к посадке. Это ещё когда мы укрытия искали и маскировали, тот же танк экипаж ветками срубленными укрывал, так вот, кавалеристы налёт пережидали у посадки, потом вернулись, доложились старшему обоза, тот как раз у танка был:
– Ну у вас и пушка?
– с восхищением сказал старший кавалерист, с сержантскими треугольниками в петлицах.
– Там от немцев мало что осталось. Мы шестерых насчитали, выживших нет, собрали часть оружия и обломки рации. Хорошее накрытие.
Трофеи те сдали в обоз, они оказывается в стороне лагерь с вещмешками нашли, что себе не оставили, сдали, а мы двинули дальше. Километров пять проехали, как я снова скомандовал по внутренней связи:
– Экипаж, к бою! Сейчас появятся два наших грузовика, «ЗИС-пять», это диверсанты. Приказываю уничтожить. Использовать пулемёты. Орудие не трогать. Как скомандую остановится, сразу открыть по ним огонь. Задача ясна?
– Да.
– Да, - подтвердили стрелок-радист и наводчик, это у них пулемёты вперёд направлены.
Думаю, из двух стволов мы положим противника. Их там не так и много, два десятка на обе машины. Я так и сидел на башне, обернувшись к кавалеристам, те отстав метров на двести во главе обоза двигались, и знаками показал опасность. А мы оговорили знаки. Если поднять правую руку и согнуть в локте под прямым углом, это знак опасности. Обоз тут же стал покидать дорогу, а кавалеристы ускорились, направляясь к нам. Тут я и скомандовал:
– Мехвод, стой!
Оба грузовика уже было видно, выехали из-за поворота, тут холм их ранее скрывал, так что как танк замер, забили оба пулемёта, а я, спустившись в люк, выглядывая из-за крышки, наблюдал и корректировал. Обе машины съехали с дороги, водители убиты, их покидали диверсанты в нашей форме, но пулемёты не давали им шансов, местность открытая, негде им было укрыться. Тут и кавалеристы подскакали, и используя танк как укрытие, тоже стали вести огонь по диверсантам, не покидая сёдел. Похоже им было достаточно и того, что мы их бьём, чтобы понять, что это не свои.
– Диверсанты, - пояснил я сержанту.
– Мы прикроем.
Тот кивнул, он и его люди спешились, и по обочинам, двое с одной стороны, трое с другой, стали сближаться с разбитыми машинами. Наводчик иногда постреливал, поднимая пылевые фонтанчики у машин, не давая выжившим поднять голову. А выжившие были, аж шестеро, хотя четверо были ранены. Два так серьёзно. Пока бойцы вязали врагов, я приказал своим танкистам:
– Экипаж, из машины, оправиться, снарядить потраченные диски. Мишустин старший.
– Есть.
После этого отключив шнур, покинул машину, и спрыгнув с кормы на пыльную землю, кинул руку к виску, и доложился интенданту, что как раз подходил.
– Товарищ техник-интендант, уничтожена группа диверсантов в нашей военной форме. Десять минут назад они под видом патруля захватили два наших грузовика, убив шофёров. Я это видел, высоко на башне сижу, часть дороги рассмотрел, как и случившееся. Принял решение уничтожить диверсантов при встрече, что было выполнено без потерь.
– Почему не доложили?
– А зачем? Рядовая ситуация, решил её своими силами.
Тут к нам подошёл сержант-кавалерист, зло сплюнув в пыль, сказал:
– Им в Белосток нужно было, подорвать что-то. Что они не знают, а старший их убит. Там взрывчатки шашками килограмм двести в вещмешках.
Мишустин, что крутился рядом, тоже слушая, вот и убежал к своим, сообщить что всё же диверсантов побили, нет ошибки.
– Некогда ими заниматься, - поморщился интендант.
– Диверсантов расстрелять. Трофеи собрать. Продолжить движение.
Вот так мы и покатили дальше. Мишустин выглядывал в люк, видел, как пристрелили диверсантов, всех добили, приказ кавалеристы выполнили без нареканий, собрали всё, на одну из повозок сложили, и мы двинули дальше. Понятно захват машины я видел «Глазом», но рассказанная история сошла. Также «Глаз» показал, как к нам летят ещё штурмовики. Это где-то через час после встречи с диверсантами. Я тут же показал руками опасность с неба, командуя мехводу загонять танк под ближайшее дерево. В этот раз немцы нас видели, штурмовка была, но потери не большие, успели повозки в разные стороны метнутся, а гоняться за каждой, те всё же не стали. И танк мой видели, два «лаптёжнкиа» сделали за ход. Я командовал мехводу, вперёд и назад, пара снарядов по броне прозвенела, но остальное мимо, мы просто уходили от атаки, или тормозя, сдавали назад. Это был немалый опыт мехвода. Он кстати здорово устал, в управлении не было гидро или электроусилителей, и нужна немалая физическая сила, чтобы управлять танком. Как был собран обоз и определились с потерями, я велел наводчику моему сменить механика-водителя. Пусть тот отдохнёт. Да и Мишустину получить опыт управления такой бронемашиной тоже стоит. Тот поначалу дёргал, но потом освоился и управлял уже уверенно. Проехали километров десять, и я велел остановится, встать на обочине, тут как раз тень от нескольких ив была. Двигатель заглушили, и я велел экипажу.