Фрося. Часть 4
Шрифт:
— Марик, зачем ты рвёшь моё сердце?
— Милый мой Фросик, своё я уже окончательно разорвал.
Если бы я только мог, плюнуть на всё и всех, взять тебя за руку и утащить за собой на другой конец света, и начать нашу жизнь с чистого листа, я бы это сделал без особых раздумий, но мы оба отлично понимаем, что это осуществить невозможно.
Самое страшное для нас, что нет у меня никаких возможностей остаться в этой стране, ведь если я останусь, начинать нам придётся с чистого листа только, как минимум, через десять лет, а этого нам обоим вряд ли захочется.
Фрося
— Маричек, а мы можем обо всём важном и серьёзном поговорить лёжа в постели?
Лукавый взгляд Фроси прожёг сердце Марка насквозь.
Он нежно притянул к себе любимую женщину и будто пробуя на вкус, коснулся своими приоткрытыми губами её готовых к поцелуям влажных губ.
Глава 38
Обнажённая женщина лежала на боку, обеими руками крепко обняв за шею любимого мужчину, всем телом прижавшись к нему и вдыхая знакомый запах его одеколона, кофе и сигарет.
Руки Марка блуждали по её плечам, спине и ягодицам, то нежно, гладя по бархатистости кожи, то плотно прижимая к себе.
Больше всего на свете Фросе сейчас хотелось, чтобы эти пылкие объятия продолжались вечно.
Ей так не хотелось вести никаких серьёзных разговоров, не думать с тоской о завтрашнем дне, а тем более, о днях, которые она будет жить после его отъезда и ухода из своей жизни навсегда.
Марк мягко развернул Фросю на спину, разомкнул крепкое кольцо её рук на своей шее и навис над ней, глядя в её необыкновенные сапфировые глаза:
— Фросенька, милая моя Фросенька, я когда узнал, что ты уехала в Сибирь, хотел бросить всё и помчаться за тобой вслед.
Я мечтал, там вдвоём с тобой уйти подальше в тайгу, построить шалаш и забыться в твоих жарких объятиях.
Пусть рушится весь этот мир с его деньгами, дефицитами, коррупцией, злобой, ненавистью, завистью и всеми пороками, которыми наделены большинство людей.
Мы удалимся от всех и закончатся навалившееся на меня в последнее время проблемы, и только будем с тобой решать, как выжить в условиях дикой природы, я уверен, что легко мог бы на это пойти, если бы ты только была рядом.
— Ах, Марик, Марик, эта сказка даже для таких, как мой Сёмка покажется книжной романтикой, ведь какие были привычные к этой тайге Коля с Васей и тех, там подстерегла смерть.
Злой люд есть везде, а от житейских проблем не могут укрыть ни богатства тайги, ни накопленные деньги, ни большая наша любовь.
Вот скоро вылезем из этой кровати, где сейчас получаем и дарим друг другу наслаждения, и опять начнём говорить о том, что нас ждёт в ближайшее время в этом суровом мире.
Ты скоро пересечёшь границу нашей страны в компании своей семьи, где давно потерял любовь, уважение и сердечную близость и без этих таких необходимых составляющих для твоего будущего, кинешься в пучину новой жизни, ринешься покорять новые высоты.
Маричек я верю в тебя, в твою мудрость и смекалку, в твои деловые качества и хватку, и от
Милый Маричек умоляю, не перебивай меня, дай выговориться, у меня в многочисленных дорогах за последнее время, было очень много времени для осмысления нашего бурного романа и я пришла к выводу, что ни о чём не жалею, ни в чём тебя не виню, а благодарю судьбу, что ты у меня был, но, к сожалению, был.
Как сложится моя дальнейшая жизнь, очень сложно предсказать.
У меня есть богатство, которым я не могу толком воспользоваться, есть дети и внуки, живущие в разных концах света, мало нуждающиеся в такой сумасбродной матери и бабушке, и даже рядом находящийся любящий сын, и тот, очень мало нуждается в материнской опёке, он сам привык решать многие свои, а иногда и мои проблемы.
Ты сейчас, наверное, опять будешь предостерегать меня о будущих неприятностях, а я ведь морально к ним уже готова.
Ты сам хорошо уже понял, что за всё надо платить — и я заплачу не разменной монетой за свою любовь, и за своё богатство.
Я приехала к Аглашке, та оплакивала и топила в водке своё горе, но она ведь не столько оплакивала погибшего мужа, сколько свою одинокую несчастную бабью долю.
Она представить не может, как и чем дальше жить — некому готовить обеды, некому стелить постель, а для себя самой всё это делать она не привыкла.
Кто знает, пройдёт какое-то время и она, возможно, сможет с этим смириться или найдёт другого мужчину, которому сможет отдать свои ещё не до конца растраченные чувства и силы, дай бог, ещё сможет стать счастливой и подарить кому-то счастье.
Мне, если ты помнишь, уже пятьдесят четыре года, возраст для бабушки, которой больше подходит возится с внуками, а мне ещё самой, так приятно получать от жизни все удовольствия, но, к сожалению, придётся исключить твою любовь…
— Фросик, милый мой Фросик, мне иногда кажется, что я был не достоин любви такой замечательной женщины, если бы мы сейчас могли сначала возобновить наши отношения, я бы многое пересмотрел и многое сделал бы по другому, ешё уверен, что сделал бы всё от меня зависящее, чтобы до смерти одного из нас быть вместе.
Я не хочу больше рвать тебе и себе душу, мы о нашей любви сказали все главные слова, все они замечательные, но есть одно, сравнимое со страшным словом смерть, это наша разлука.
Не надо Фросенька плакать, у нас так мало времени осталось для любви, но всё же я обязан донести до тебя эту информацию.
Послушай моя хорошая, я практически обо всём тебя уже предупреждал, а теперь давай уделим этому всего парочку минут, это важно для твоей безопасности здесь и моего спокойствия за тебя там — если у тебя возникнут какие-либо проблемы с властями, от всего отрекайся, в том числе и от меня, деньги лучше уничтожить, чем попасться с крупной суммой, для ОБХСС, это огромный срок, лучше ляг на дно, пройдёт время и сможешь пользоваться спокойно накопленным до сих пор богатством.