Фулгрим
Шрифт:
Воитель…..
Титул был новым, созданным специально для Хоруса, но уже успевшим оставить отпечаток в душах других примархов, нашедших себя в подчинении у одного, однако, остававшегося равным с ними.
Дети Императора приняли новое назначение, ведь они считали Лунных Волков своим близкими братьями. Ужасная случайность вначале почти уничтожила Детей Императора, но Фулгрим и его Легион восстали после катастрофы подобно фениксу, с еще большей решимостью и силой. В это время Фулгрим и получил дружеское прозвище – Фениксоподобнный. Пока Фулгрим восстанавливал свой уничтоженный Легион, он и несколько его воинов сражались плечом к плечу с Лунными Волками около века.
С потоком новых рекрутов, прибывавших с Терры и родной планеты Фулгрима Кемоса, Легион быстро рос и, под руководство Воителя, стал одной из наибольших смертоносных соединений во всей галактике. Хорус лично объявил, что Легион Фулгрима – одни из лучших воинов, с которыми он сражался вместе.
Теперь же, после десятилетий битв, Дети Императора грузились на корабли, чтобы начать свой собственный крестовый поход, чтобы прокладывать собственный путь по галактике, впервые за столетие, сражаясь в одиночку.
Легион жаждал проявить себя, и Фулгрим бросил всего себя на то, чтобы наверстать потерянное за время восстановления его Легиона, расширяя границы Империума и доказывая ценность и отвагу Детей Императора.
Первый контакт с Лаером произошел, когда одно из судов авангарда двадцать восьмой Экспедиции обнаружил наличие цивилизации в ближайшем бинарном скоплении и доложил, что это была какая-то извращенная раса. По началу не агрессивные к Имперским силам, пришельцы напали на двадцать восьмую Экспедицию, когда ее корабли-разведчики были посланы к их родному миру. Небольшой, но сильный боевой флот пришельцев атаковал Имперские суда, приближавшиеся к главной планете системы, и уничтожил их, не понеся потерь.
Исходя из той информации, которую успели получить до уничтожения разведчиков, механикумы установили, что пришельцы называют себя Лаер и их искусные технологии во многом превосходят Имперские. Основная часть населения Лаера была сконцентрирована на многочисленных, размером с город атоллах, построенных из коралла и курсирующих в небесах Лаерана, океанической планеты вся суша которой была затоплена в результате таяния вечных льдов. Лишь вершины того, что раньше было высочайшими горами и зданиями выступали над поверхностью воды, покрывавшей теперь всю планету.
Администраторы из Совета Терры постановил, что возможно Лаер мог бы находиться под покровительством Империума, после завоевания такой развитой расы были бы оправданы любые усилия.
Фулгрим отбросил эту идею, превосходно высказавшись:
– Только человечество совершенно, а сравнение идеалов и технологий ксеносов с нашими это оскорбление. Нет, Лаер заслуживает лишь уничтожения.
Так началось Очищение Лаерана.
2
Ворота Феникса
Орел будет Править
В огне
Из всех судов двадцать восьмой Экспедиции, ”Гордость Императора” был самым великолепным, ее бронированный корпус по всей длине был отделан золотом, бронеплиты же были цвета насыщенного вина. Он застыл на орбите сапфирово-синего мира Лаеран, подобно флагманскому судну какого-то древнего короля, окруженного эскортом, линейными кораблями, транспортами, судами снабжения и армейскими массовыми транспортерами.
Судостроители Юпитера заложили судно сто шестьдесят лет назад, за проектирование и созданием лично следил Генерал-Фабрикатор Марса, каждая его деталь создавалась вручную, согласно невообразимо высоким техническим требованиям. Процесс строительства велся в два раза дольше, чем любого другого судна сопоставимого размера, но так было только потому, что это был флагман Примарха Третьего Легиона, Детей Императора.
Построение двадцать восьмой Экспедиции было предметом военной красоты, став на якорь на орбите Лаерана, флот в точности следовал катехизисам, ничто враждебное не могло достигнуть или оставить планету, не будучи перехваченным "Рапторами" Имперского флота. Суда Лаера, доказавшие свою смертоносность, уничтожив разведывательные корабли, теперь были обломками, дрейфующими вокруг колец шестой планеты системы, унмчтоженные точными разрушительными ударами благодаря военному мастерству Фулгрима.
Несмотря на то, что мир внизу был известен как Лаеран, его официальное обозначение было Двадцать восемь Три, это был третий мир, который двадцать восьмая Экспедиция приводила к согласию. Такое название было дано преждевременно, а первая битва свое жестокостью лишь доказала то, что название было принято из-за уверенности в быстром приведении к согласию.
"Андрониус" и "Добродетель Фулгрима", переливаясь фиолетовыми и золотыми цветами Детей Императора, стояли посту по обе стороны флагманского судна примарха, каждый с образцовым списком побед одержанных ранее. Звенья "Рапторов", неся честь и славу двадцать восьмой Экспедиции, возвращались к "Гордости Императора", теперь, после устранения флота Лаера, примарх должен был открыть свои планы о дальнейшем ведении войны.
Первый Капитан Юлий Кесорон был человеком не склонным к противоречивым эмоциям, которые сделали бы его текущую ситуацию весьма неудобной. Облаченный в фиолетовый цвет своих парадных доспехов и кроваво-красный, плаща, он производил сильное впечатление, когда стремительно следовал к Гелиополису, сопровождаемый своим денщиком, Лиаконом, и свитой из пажей, которые несли его шлем, меч и края плаща.
Кулон цвета огненного янтаря элегантно свисал с его шеи, покоясь между украшенных резьбой пластин золотого нагрудника. Его изысканные черты лица не выдавали и следа волнений, волнений вызванных сомнениями относительно образа действий его примарха, и это было непостижимо.
Процессия прошла по широкому пути со светлыми стенами из прохладного мрамора и высокими ониксовыми колоннами, отделанными золотым тиснением, повествовавшим о победах и славе добытых на протяжении Великого Крестового похода. "Гордость Императора" должен был стать наследием Фулгрима, и его стены несли в себе историю создания фундамента Империума.
Статуи героев Легиона стоявшие вдоль всего пути процессии, позолоченные рамы картин, созданных художниками экспедиций, привносили столь необходимые в холоде космоса теплые тона.