Функции "младших героев" в эпическом сюжете
Шрифт:
Былина о Потыке известна с XVII века (прозаический пересказ с сохранением ритмической основы – "Повесть о князе Владимире Киевском, и о богатырях Киевских, и о Михайле Потоке Ивановиче и о царе Кащею Залатой Арды" (Тих.
– Мил. С. 25-31)). К сожалению, в этой рукописи отсутствуют несколько листов, в том числе в интересующем нас эпизоде. Впрочем, дошедший до нас текст чрезвычайно близок к записям онежских былин, а также к другим рукописным версиям, относящимся к середине XVIII века. Сейчас мы не будем останавливаться на первой части былины, содержащей историю женитьбы Потыка на Марье Лебеди Белой и их ухода в могилу (мы сделаем это позже); для нас важна
Общая линия сюжета едина во всех рукописных вариантах: история начинается с того, что Владимир посылает Илью, Добрыню (или Алешу) и Потыка с различными поручениями и первые двое возвращаются в Киев только тогда, когда Потык уже уехал в Литву за бежавшей женой. Они отправляются помочь товарищу и, прибыв в Литву, обнаруживают, что Потык обращен Марьей в камень. Далее версии сюжета расходятся: в одном случае (Тих.
– Мил. С. 32-39) у камня стоит калика, который велит богатырям бросить этот камень через себя, у них обоих это не получается, тогда калика бросает камень сам – и Потык превращается в человека; в другой рукописи (Тих.
– Мил. С. 39-46) никакого калики нет, Алеша тщится поднять камень, Илья легко перебрасывает через себя – и Потык обретает человеческий облик.
Превращение Потыка в камень и его чудесное расколдовывание – один из самых устойчивых былинных эпизодов. Его нет лишь в однозначно ущербных текстах. Однако обе рукописные версии вызывают недоумение. В первом случае неясно, почему калика ждет прибытия богатырей, чтобы самому освободить Потыка, во втором – Илье приписываются совершенно несвойственные ему магические способности. Чтобы восстановить логику этого мифологического эпизода, нам следует обратиться к текстам, записанным спустя столетие, но более аккуратно воспроизводящих сюжет. Мы имеем в виду сборники онежских былин.
В этих песнях Илья и Добрыня прибегают к хитрости: они переодеваются каликами, прибывают в Литву, где им встречается Старчище-Пилигримище, они втроем просят милостыни у Марьи и ее нового супруга; затем, придя к камню, в который превращен Потык, Старчище начинает делить милостыню, однако не на три, а на четыре части; на вопрос, кому четвертая доля, он отвечает повелением богатырям перекинуть через себя этот камень. Богатыри с этим не справляются, Старчище делает это сам, возвращая Потыку человеческий облик (Рыбн. № 28; Рыбн. № 113; Рыбн. № 166; Рыбн. № 196; Гильф. № 6; Гильф. №52; Гильф. № 150).
С точки зрения мифологической семантики этот эпизод безупречен. Литва является функциональным аналогом Нижнего Мира, где всевластна магия. Старчище – чрезвычайно популярный мифологический персонаж, сверхъестественный странник, наследник языческого образа Владыки Дорог [Успенский]. Этот спаситель является и к Садко, и к сидню-Илье (несколько калик). Собственно героем он не является, поскольку он никогда не стоит в центре сюжета, кроме того, он не удовлетворяет основному требованию к герою: быть медиатором, посредником между двумя мирами. Этот персонаж, подобно сестрам-шаманкам в олонхо, однозначно принадлежит к потустороннему миру.
Почему он не может спасти Потыка сам? Зачем вводить в сюжет Илью и Добрыню? – ведь в былинах об исцелении Ильи и о Садко такие калики появлялись сами по себе. Ответ, вероятно, заключается в том, что в указанных двух былинах вмешательство сверхъестественных сил было обусловлено реальной угрозой людям (Морской Царь топит корабли, русская земля ждет прихода Ильи Муромца), здесь
В архангельских былинах этой стройной мифологической структуры нет, и Потык своим спасением обязан некоему "крестовому брату" или "стар матер человеку", который перекидывает камень через себя (Григ. № 333; Григ. № 374).
Итак, в онежских былинах в роли героя-помощника Потыка оказываются Илья и Добрыня (Алеша), заслуга которых заключается в том, что они находят чудесного спасителя для своего друга. По силе они безусловно превосходят Потыка, что, как мы убедились, типично для героя-помощника. Их "своевременное" возвращение в Киев (согласно рукописным версиям) – также неотъемлемая черта этого функционального типа героя.
Завершая абрис версий сказания о Потыке, обратимся к одному чрезвычайно оригинальному варианту, где каноническая схема видоизменена (Григ. № 413). Сюжет этой былины чисто брачный: Потык добывает Марью себе в жены, однако не может провести с ней ночь, поскольку она обращает его то в сокола, то в волка, то в горностая. Жалея товарища, на ночь с Марьей остается Добрыня, который укрощает ее железными прутьями.
Нельзя не отметить очевидное сходство этого сюжета с соответствующим местом "Песни о Нибелунгах": укрощение Брунгильды Зигфридом после ее издевательств над Гунтером. Мифологичность этого сюжета очевидна: лишение девственности приравнивается к лишению магической силы, и совершить это способен не сам жених, а его заместитель. Подобно тому, как Зигфрид играет роль помощника в истории сватовства Гунтера, Добрыня оказывается магическим помощником Потыка.
Завершая абрис былин, где в роли героя-помощника фигурирует Добрыня, отметим, что, кажется, его "амплуа" в русском эпосе – быть спутником героев. Разумеется, он – главный герой трех популярных былин ("Бой Добрыни со Змеем", "Добрыня в отъезде", "Добрыня и Маринка") и двух малораспространенных ("Бой Добрыни с Дунаем", "Бой Добрыни с Ильей Муромцем"), однако не в меньшем количестве сказаний он выступает как персонаж второго ряда. Кроме разобранных, назовем "Дюка", "Ссору Ильи с Владимиром", где богатыря также посылают с дипломатическими поручениями. Сказительница Н.С. Богданова высказалась по этому поводу весьма экспрессивно: "Опять Добрыня, в кажду петлю Добрыня!" (Аст. № 110).
В былине об Алеше Поповиче и Тугарине фигурирует Еким, спутник Алеши – личность нечетко прописанная, так что обрисовать его образ довольно сложно. (Впрочем, это объясняется тем, что и былина в целом не принадлежит к числу популярных.) Устойчивый сюжетный ход, связанный с Екимом, – он ловит нож, который Тугарин кидает в Алешу, и спрашивает богатыря, кому из них поразить врага; на это Алеша отвечает запретом биться в палатах князя и далее действие переносится в поле (КД 20; Рыбн. № 27, 37-45; Онч. № 64, 81; Онч. № 85, 108-127; Тих.
– Мил. № 29, 71-75; Гул. № 40). В одной записи герои меняются местами (Тих.- Мил. №28, 121-129), причем не только в этом эпизоде, но и в дальнейшем бою – Тугарина поражает Еким, призвав для этого тучу. Любопытно, что в этой записи Еким перед боем говорит Алеше: "Ежели через два часа не буду, беги на выручку" (Тих.- Мил. №28, 143), то есть фактически он ставит Алешу в положение героя-помощника.