Функции памяти
Шрифт:
— Пойдём.
Третий день пути по лесу выдался самым спокойным. Сказывалось отсутствие погони, да и тело моё привыкло к постоянной ходьбе через лес, и внимание достаточно заострилось, чтобы замечать всё подвижное и неподвижное местное население. Я, кажется, даже шагать начала тише, хотя всё равно именно я производила весь шум за наш маленький отряд: звериные лапы харра ступали совершенно беззвучно.
Нидар оказался не только отличным проводником, но и замечательным экскурсоводом. Кажется, отсутствие преследователей заставило его несколько расслабиться, поэтому он начал не просто отвечать на
Проводник увлечённо рассказывал о повадках животных и растений, которые в моём восприятии быстро перестали разделяться, потому что некоторые животные здесь не могли шевелиться, а растения — наоборот, очень активно передвигались. Показывал самые странные и необычные формы жизни, давал полюбоваться изумительными цветами, причудливыми птицами и потрясающими видами.
Было очевидно, что мужчина искренне любит этот яркий, пёстрый, бурный мир. И глядя на них обоих — харра и его лес — я понимала, что просто не могу оставаться равнодушной к последнему, невзирая на всю его опасность, непредсказуемость и чрезвычайную ядовитость.
Да и с первым всё складывалось очень непросто…
Его слова про «привлекательную молодую женщину», сказанные на том дереве, никак не шли из головы. И я бы, может, хотела не замечать некоторых деталей поведения Нира и так называемых «невербальных сигналов», но — не могла. И чем дальше, тем яснее понимала, что отношение его ко мне выходит за рамки делового. Он не только с мужчиной-нанимателем, но и с какой-нибудь другой женщиной, я была в этом уверена, держался бы совсем иначе. Меня же не просто опекал, а явственно и со свойственной харрам прямолинейностью демонстрировал чисто мужской интерес.
Садился всегда поближе, с видимым удовольствием предлагал помощь в преодолении препятствий даже там, где я вполне справилась бы самостоятельно, охотно пользовался каждой возможностью дотронуться. Причём в последнем, усиливая мою растерянность, особо усердствовал хвост, который так и норовил то обвить мою руку, то приобнять бедро. И я представления не имела, как на это реагировать: одно дело, когда мужчина распускает руки, а хвост… Поди пойми, специально он это делает или нет! Тем более вид у хозяина хвоста настолько спокойный, как будто он ничего не видит и совсем ни при чём.
И, наверное, стоило бы возмутиться и высказать ему собственное недовольство, но… не было никакого недовольства. Внимание и интерес Нидара доставляли удовольствие, и я вдохновенно делала вид, что не замечаю его поведения. Охотно и даже зачастую сознательно играла в игру «ничего особенного не происходит», сама с не меньшим удовольствием касалась в ответ… и частью собственного сознания буквально выпадала в осадок, не веря, что это всё происходит на самом деле.
Нет, Нир безусловно очень приятный мужчина. Мне импонировало его немногословие, нравилась невозмутимость, обстоятельность и монументальная надёжность, которой харр до странности напоминал отца. Нравилась чуть снисходительная, осторожная мягкость в общении со мной — не столько с женщиной, сколько просто слабейшим существом. Я знала такую породу сильных мужчин, снисходительных и очень терпеливых к «маленьким», и всегда ей восхищалась. И будь он человеком…
Собственно, вот именно в этом заключалась главная проблема. Официально имперское законодательство не делало различий между биологическими видами своих граждан. Но как большинство землян, видящих представителей иных цивилизаций разве что в роли туристов, я никогда не понимала, как вообще можно заинтересоваться чужаком. Ну ладно еще те инопланетяне, которые внешне не отличаются вовсе, но… харр? И что, я всерьёз рассматриваю его как привлекательного мужчину, вот с этими ушами и хвостом? Извращение же в чистом виде! И, похоже, эти сны — не единственная и не самая большая моя проблема с головой.
Но последняя мысль посещала меня довольно редко и, увы, никак не сказывалась на поведении.
В этот раз на ночёвку мы остановились еще до заката на каменистом берегу потрясающе живописного темно-зелёного озера, у небольшого водопада, которым впадал в него прозрачный ручей.
— Нир, а купаться можно? — спросила я, с вожделением и насторожённостью глядя на близкую воду. — Там ничего хищного или ядовитого не водится?
— Можно, — с улыбкой разрешил мужчина, бросив свой рюкзак на землю. Подошёл, встал за плечом, опять обвил хвостом моё бедро. И я опять сделала вид, что не заметила. — Но сначала лагерь. И ты обещала меня учить.
— Ага, — зачарованно кивнула я и усилием воли заставила себя отвернуться от манящей водной глади. — А вода зелёная из-за водорослей?
— Да.
Пока Нидар устраивал шалаш, я причёсывалась, чтобы переплести косу. Волосы у меня не очень длинные и довольно жёсткие, почти не путаются, так что особых неудобств они в дороге не доставляли, но для тренировки лучше бы убрать потуже.
И в процессе я поймала себя на неожиданном мандраже. Неужели так боязно ударить в грязь лицом? Глупости какие. Я же и так прекрасно понимаю, что всерьёз с этим типом не справлюсь, и совершенно уверена, что вреда он не причинит и будет очень осторожен. Тогда чего я беспокоюсь?
А может, потому и беспокоюсь, что знаю: не будет драки. И даже в глубине души надеюсь на это.
Но я быстро взяла себя в руки и заставила встряхнуться, а потом и вовсе настроилась на серьёзный лад. Что бы я там себе ни надумала, а незнакомые приёмы интересовали рыжего на самом деле, и он действительно хотел научиться.
Не удивляло и то, что схватывал он на лету и оказался гораздо более талантливым учеником, чем я в своё время. Чтобы он понял принцип, оказалось достаточно один раз показать приём медленно, чтобы освоить — несколько раз медленно повторить.
Я показала несколько интересных бросков, сама заодно выучила хитрую подножку, отлично работавшую против аборигенов с их специфическим строением ног. Как и следовало ожидать, отрабатывая броски, Нир очень осторожничал и ни разу меня толком не уронил.
Понемногу мы увлеклись и перешли от обучения к небольшому спаррингу. Нидар в этот раз больше парировал, брал в захваты и лишь изредка обозначал удары лёгкими тычками, а вот я вокруг него прыгала с азартом и даже не пыталась сдерживаться. Давно я не тренировалась с живым противником, только разминалась на тренажёрах, чтобы совсем не забыть, оказывается — соскучилась.