Функции памяти
Шрифт:
К счастью, слишком высоко Нидар не полез, поднялся туда, где начинались листья, присмотрел удобное место, где тесно сближались две ветки, поправил пару листьев так, что бы закрывали от дождя.
— Вот тут и переночуем.
— Не уверена, что смогу уснуть, — призналась честно.
— Почему?
— Высоко и ненадёжно. Я высоты не боюсь, но всё-таки не кошка — спать на дереве. И после всего этого….
– я неопределённо мотнула головой вбок.
— Я буду тебя держать, — заявил харр. Уселся на ветку верхом, прислонился спиной к стволу и выразительно похлопал по «жёрдочке» перед собой. — Садись. Нужно хоть
Я тяжело вздохнула, но, признавая справедливость сказанного, принялась гнездиться в охапке рыжего. Поначалу попыталась дистанцироваться, но потом плюнула на эту глупость и откинулась на широкую грудь харра. Какая уж тут вежливость, такт и сохранение личного пространства! Сон важнее.
В итоге мы разместились на удивление уютно. Нидар скрестил лодыжки у меня под коленями, зацепился руками за лямки моего рюкзака, приобнимая за плечи и заодно придерживая. Я немного поёрзала, тихо ворча себе под нос, что если и засну, то к утру у меня затечёт решительно всё, и у рыжего — тоже. Но тот только молча посмеивался. Всё-таки удивительно терпеливый мужик!
Спала я… странно. Словно тонула в чём-то чёрном и вязком, то и дело окунаясь с головой. Липкое, неприятное ощущение.
Во сне звучала музыка, если можно так назвать эти звуки, напоминающие о чём-то древнем, шаманском: мерный стук барабана, тянущий несколько нот странный вибрирующий голос — не то живого существа, не то какого-то инструмента. И эти звуки пронизывали собой мешанину из событий долгого, трудного дня, вытягивая на поверхность все пережитые страхи и рождая новые.
После каждого видения я словно поднималась ближе к поверхности этой топи, сознавала себя спящей, пыталась повернуться, досадуя на неудобство постели, и опять проваливалась в новое сновидение. Но даже в такие моменты музыка как будто не стихала.
Проснулась окончательно я, кажется, именно тогда, когда в голове наступила тишина. Вернее, именно по этой тишине определила, что уже не сплю, что вокруг давно рассвело и чувствую я себя на удивление неплохо. То есть в душе по — прежнему мутный неприятный осадок и дурные предчувствия, но мыслей повторно закинуться успокоительным нет.
А когда я сообразила, в каком положении нахожусь, предмет раздумий и вовсе кардинально поменялся. За ночь я умудрилась перевернуться на живот и теперь лежала, не просто уткнувшись носом в шею харра, но еще и обнимала его обеими руками под жилеткой. Причём мужчина отвечал тем же: одна его ладонь лежала у меня на спине под рюкзаком, а вторая — вольготно разместилась на попе.
Не спеша шевелиться, я задумалась, что делать. Первую идею, отстраниться и извиниться, быстро отогнала. Вот ещё не хватало начинать строить из себя недотрогу и неиспорченность! Тем более… приятно же ради разнообразия пообниматься с живым мужиком в реальности! Ну не человек, ну с хвостом и ушами, но симпатичный же. И тело у него такое, что просто стыдно не воспользоваться возможностью. Да и не делаю я ничего неприличного.
Не смогу сделать, даже если захочу. Потому что мышцы затекли так, что я не чувствую ног, какие уж тут неприличные радости тела!
Да и не только ног…
— Выспалась, маленькая урши? — ровным, совсем не сонным голосом спросил Нидар и, кажется, даже обнял меня покрепче.
— Ну так, — пробормотала неопределённо. — Боюсь пошевелиться, ноги затекли. И спина.
— Не очень, — в голосе рыжего послышалась улыбка, которая быстро пропала: — Тебе снилось что-то плохое?
— Ну после такого вечера было бы удивительно, если бы приснилось что-то хорошее! — отозвалась я с нервным смешком. — А как ты это определил?
— Ты всхлипывала и дрожала. И бормотала что-то, я не понял. Наверное, на своём языке.
— Короче, понятно, поспать спокойно я не дала и тебе. Извини.
— Мне хватило, — спокойно возразил Нидар, перехватил меня под мышки и потянул, легко повернул на спину. Потом сел сам и принялся уверенными, отточенными движениями разминать мне бёдра.
— Ты что делаешь? — всё-таки не выдержала я.
— Ты же сказала, что затекли ноги. — Я почувствовала, что он пожал плечами.
Так. Кажется, я окончательно перестала что-то понимать.
Конечно, такая забота приятна, а всяческий подтекст… Вскоре начал восстанавливаться кровоток и я окончательно перестала видеть в процедуре какие-то посторонние намёки, только шипела от боли сквозь зубы. Но уж слишком охотно этот харр со мной нянчится, подозрительно. Конечно, все его действия при желании можно объяснить практической необходимостью: и таскать меня на плечах ему, может, проще, чем ждать, и спать на дереве спокойней, а что пришлось держать меня всю ночь в охапке — так только ради безопасности. И вот сейчас проще помассировать мне ноги, чем пытаться спустить так. Но всё равно — странно.
— Нир, почему ты со мной так возишься? — спросила в итоге, заодно отвлекая себя от неприятных ощущений.
— Как — так?
— На руках таскаешь, ноги вот разминаешь, хотя с последним я бы и сама справилась. Я, конечно, очень тебе благодарна и не в претензии, но что-то подсказывает, будь на моём месте мужик,ты бы над ним так не трясся.
Нидар помолчал несколько секунд, кажется, в смятении, а потом озадаченно проговорил:
— Как тебе такое только на ум пришло… Нет, я бы, конечно, не стал так заботиться о мужчине.
— Ага. Тогда остался один вопрос: а ты вообще как меня воспринимаешь, как девушку или как ребёнка?
— Всего понемногу, — засмеялся он. — Зачем тебе это?
— Интересно. Нам предстоит провести наедине еще несколько дней, и я пытаюсь понять, чего от тебя ждать. То есть понятно, что вряд ли чего-то плохого, но хотелось бы деталей.
— Ты меньше ростом, чем наши женщины, — после короткой паузы проговорил рыжий. — Уже в плечах и слабее физически. А еще урши говорят и ратят неправильно, ближе к детям, чем к взрослым харрам. Поворачивайся, — скомандовал он, но дожидаться, пока соображу, куда именно, не стал и, чуть отодвинув меня, развернул к себе лицом, что бы заняться голенями. — Поэтому иногда я чувствую тебя ребёнком. Но голос и поступки взрослые, красивое женское тело, приятное, хотя и немного чуждое, лицо. Красивый, необычный цвет волос, у нас таких светлых и солнечных не бывает. Глаза яркие, голубые, мне такой цвет больше всего нравится. Поэтому в остальное время я вижу привлекательную молодую женщину. И… возиться с тобой приятно. Особенно во втором случае. Достаточно деталей? — он бросил на меня насмешливый взгляд.