Функции памяти
Шрифт:
Психическое состояние объекта — неудовлетворительное, продолжение модификации невозможно. Сбой: программа автоматического восстановления отсутствует, персонал соответствующей компетенции отсутствует. Экстренная ситуация, приостановка процесса модификации до восстановления показателей.
Попытка сторонней транспортировки женской особи. Уровень опасности — низкий. Разрешить…
«Эмоциональное состояние оператора: неудовлетворительное. Прекратить контакт», — с этой мыслью искин просто вышвырнул меня в реальность. Но я была даже благодарна за это, информацию следовало осмыслить. И пережить.
Очнувшись, я обнаружила нас с Ниром всё в той же комнате,
Некоторое время я сидела неподвижно, тупо пялясь прямо перед собой. В голове было пусто и звонко, в сердце — колко, в душе — тошно. И я не представляла, что делать с новыми знаниями.
— Мара? — окликнул меня озадаченный голос Нидара. Я дёрнулась, с трудом сфокусировала взгляд на харре. — Что с тобой? — Он поднялся с места, приблизился и опустился на корточки, поймал мои ладони. — Мара?..
— В их смерти виновата я, — прозвучало сухо, надтреснуто. — Понимаешь? Я! Если бы я не сунулась в ту комнату одна, не умудрилась упасть и ссадить локоть об камень, не присела на этот проклятый алтарь, чтобы залепить царапину, и не ушла потом, автоматика бы просто не проснулась! И когда этот бедный охранник на галерее щупал непонятный камень, система не восприняла бы это как команду! И они бы… — голос окончательно сел.
Нир подался вперёд, пересел в моё кресло, потеснив меня, а потом и вовсе перетащил к себе на колени. Я прижалась к широкой груди, закусив губу и чувствуя мучительную резь в горле от слёз, которые, казалось, давно уже пролились.
— Винить себя можно за то, что сделал намеренно. Или мог изменить, но не изменил. Или мог сделать, но — не сделал. А ты не могла знать. И я не мог. Не плачь.
Только я, конечно, не послушалась, и мы долго еще вот так сидели. Почти неподвижно, только Нир мягко гладил меня по голове и почёсывал за ушами, успокаивая.
Через какое-то время слёзы всё-таки иссякли и стало легче. Не в голове, разум продолжал нервно и суетно перебирать варианты «что было бы, если…», а где-то глубоко внутри. Кажется, легче, чем было все последние годы. Всё-таки ни с чем не сравнимое ощущение — знать правду, не терзаться подозрениями и неведением.
— А ты что успел узнать? — нарушила я наконец молчание, не в силах пока обсуждать увиденное.
— Всё сложно, — медленно проговорил харр. — Но интересно. Оказывается, весь мир — живой и единый.
— Ваша планета?
— Нет, весь. Вся Вселенная. Огромный организм с единым разумом. Очень сложный, совсем не такой, как мы, но живой. Ты знала?
— Слышала такую теорию, у нас это называется единством биосферы, — ответила я. — Люди пока еще не знают точно, что и как устроено, поэтому только предполагают. Помню, была забавная деталь в поддержку этой теории. О том, что галактики располагаются в скоплениях, которые связаны между собой словно бы ниточками из других галактик. Похоже на какую-то нейросеть. А твои предки были уверены?
— Они знали точно, — после короткой паузы ответил Нир. — Они общались между собой в разных мирах через него, через разум Вселенной. Я не понял как, это слишком сложно. Но именно он даёт нам мудрость, даёт знать, как правильно. Поэтому найвин действительно превыше шайян. Но древние харры научились понимать Вселенную благодаря шайян, изменили себя. Кажется, допустили ошибку, и именно поэтому начались сложности с рождением детей. Но благодаря тем изменениям мы умеем разговаривать друг с другом на Харре. Только до других миров дотягиваться самостоятельно невозможно, приходилось использовать какие-то приборы. Пирамида была одним из таких, но сейчас она не может связаться с другими. Наверное, их больше нет.
— Видимо, так она и до меня достучалась, через биосферу, — предположила я рассеянно. — Когда психика достаточно восстановилась для продолжения изменений. Наверное. Ничего удивительного тогда, что наши специалисты не смогли отследить! А ты не узнал, что с ними случилось? Почему харры остались только здесь?
— Что-то случилось, — Нидар неопределённо пожал плечами. — Миры были объединены тесно, не только для разговоров. Все, кроме Харра. Это родина, заповедник, её берегли. Ещё здесь решали самую важную проблему, с рождаемостью. Был эксперимент где-то в другом месте, в котором Харр не участвовал, только наблюдал со стороны. А потом пирамида потеряла связь со всеми другими мирами, и харрам пришлось выживать здесь. У них не оказалось нужных средств и аппаратов, чтобы выяснить, что произошло в остальных мирах, и построить переходы. Они не летали, как вы, в космосе, а сразу переходили с планеты на планету. Много чего не оказалось. Случившаяся трагедия очень подкосила всех, кто принимал тогда решения, и мы начали меняться. Только какая-то часть пирамиды, внешняя, я не до конца понял деление, не позволила измениться слишком сильно.
— Так вот почему у вас такой однородный язык! — сообразила я. — А мы гадали…
— Наверное, — задумчиво согласился он. — Но это не главное. Её целью было не позволить нам выродиться до вирусной цивилизации. Связь со Вселенной должна была спасти от этого, но пирамида помогала.
Эту классификацию я тоже успела узнать от искина, когда тот упомянул тему убившего экспедицию эксперимента. По версии древних харров, возникновение жизни и её развитие до разумных существ было не просто не случайностью, а основной закономерностью развития Вселенной. Почему так, они, правда, не знали, но выделяли три основных пути развития цивилизации.
Нормальный, когда с ростом интеллекта и развития знания росла ответственность, а агрессивность — падала; к этому типу харры относили себя. Вирусный, когда с развитием росла и агрессия, и в конечном итоге такие разумные начинали уже сознательно стремиться к уничтожению чего-то или кого-то; но, по версии харров, это был редкий вариант, исключительный. А самыми распространёнными являлись промежуточные цивилизации, вроде человеческой — когда и агрессия велика, и созидающее начало направлено не только на изыскание способов что-то уничтожить.
Однако больше всего древних интересовали именно вирусные цивилизации, механизмы возникновения которых они изучали в этом исследовательском центре. То есть, конечно, не только их, вообще цивилизации и пути их возникновения, развития и угасания. До осознания проблем с рождаемостью это было основное предназначение института. Да и новую общую беду харры в конечном итоге стремились свести к этим основным вселенским законам развития жизни, только не успели.
Древнюю цивилизацию стало жаль. При всём цинизме и рассудочности они были неплохими ребятами, очень высоко ценили жизнь во всех её проявлениях. Даже тот эксперимент, который убил моих друзей, никогда прежде не заканчивался серьёзными жертвами, у харров не было цели заставить подопытных поубивать друг друга. Просто так совпало: некому оказалось вовремя отменить команду.