Функции памяти
Шрифт:
Говорили до хрипоты обо всём на свете — вспоминали истории из жизни, заочно знакомились с родными. К моему облегчению, рыжий оказался не так уж одинок, вскоре после смерти родителей его приютил родной дядя и его семья. В которой приблудного мальчишку явно не обижали: слишком тепло для обиженного он вспоминал приёмных родителей, сестру и двух братьев. Сейчас они общались мало, харры вообще очень ценили уединение, но старались приглядывать друг за другом и быть в курсе событий из жизни родных.
Целовались до умопомрачения — то жадно, словно дорвавшиеся до чего-то запретного и вожделенного, то нежно, как будто в первый раз.
Занимались любовью — к счастью, не на песке, подобное развлечение мне пробовать не хотелось. И хотя, благодаря храму, в этом вопросе мы были заочно знакомы довольно давно, каждое мгновение близости всё равно становилось маленьким открытием и откровением.
И ощущение, будто мы одни в целом мире, умножало удовольствие, заставляло трепетать от восторга.
Очень быстро в этой безмятежности, на этом белоснежном пляже под сенью высокого прозрачного неба, я поняла, почему так легко вспыхивают курортные романы. И если бы не успела полюбить рыжего харра раньше, то непременно наверстала бы теперь.
Возвращалась назад я со смешанными чувствами. С одной стороны, совсем не хотелось покидать идиллическое побережье, на котором еще и погода царила как на заказ, а с другой — хотелось уже разобраться с важными вопросами, с собственным будущим и достичь какой-то определённости, и сейчас это было гораздо важнее.
В этом противоречии меня сильнее всего приободряла простая мысль: остров никуда не денется, и мы с Ниром можем сбежать туда снова, когда закончим с делами.
В наше отсутствие в человеческом лагере ничего не изменилось, и это в первый момент показалось странным: тут же кругом лес, и обычно его обитатели весьма любопытны. Но объяснение оказалось простым: храм отпугивал всяческую неразумную живность, а незваные гости обосновались как раз на его территории.
Поскольку стены пирамиды больше не угнетали и не вызывали желания срочно убраться подальше, устроиться решили внутри, со всеми удобствами. Причём не в большом основном здании, а в одном из маленьких. Они как раз для этого и предназначались: для жизни тех, кто работал в исследовательском центре и не желал куда-то перемещаться. По-моему, запредельная лень, с их-то сетью телепортов!
К счастью, древние харры знали толк в удобстве и всё оборудование работало исправно: нашлись и туалет, и ванная, и вода любой температуры, и даже варочная панель и аналог духовки. Так что одно место для дальнейшего проживания я себе уже присмотрела, да и Нир как будто не возражал.
Но мне начало казаться, что самой важной технологией хвостатых окажется даже не телепортация, а потрясающая надёжность всего их оборудования. Это даже пугало: несколько тысячелетий прошло, а здесь всё выглядит так, как при постройке. Наверное. Во всяком случае, единственное, что отличало эти комнаты от видений моих снов, это отсутствие растительности.
Искин объяснил, что те цветы разводились специально. Во-первых, харры находили подобное красивым, они так понимали комфорт. А во-вторых, имелась и практическая надобность: специфические растения облегчали как контакт хвостатых с биополем Вселенной, так и вообще обмен информацией, на всех уровнях.
Материал, из которого состояла пирамида, впечатлял особенно. Вещество, способное прихотливо изменять собственную атомную структуру, это — сильно. Но что меня особенно озадачивало, внешний вид камня в результате всех этих преобразований не менялся вовсе. Жилая комната выглядела всё тем же нагромождением каменных блоков. Даже уже виденная мной разноцветная подсветка оказалась виртуальной, это было одним из средств общения искина с хозяевами. Немного выделялась на общем фоне только ниша в стене, в которой предлагалось разогревать или охлаждать продукты: её во время работы закрывала странная полупрозрачная светящаяся субстанция, больше всего похожая на густой дым. Щупать это вещество я не рискнула, совать через него руки внутрь — тем более.
Судя по всему, представления об эргономике у древних харров здорово отличались от человеческих. Или им просто было плевать на внешний вид, главное — удобство?
Нидар все эти метаморфозы монолитного по виду камня воспринимал с философской насторожённостью. Но больше всего его смущали даже не сами изменения вещества, а то обстоятельство, что прежде ему и в голову не приходило, сколько странного и необычного здесь спрятано и насколько внешность древнего храма обманчива. Впрочем, к этому и я никак не могла привыкнуть.
Единственное, чего тут не хватало для полноценной жизни, это еды: продовольственных запасов древние не оставили. Или они просто не могли столь надолго сохранить органику? Но особых хлопот это не доставляло. Ничто не мешало Ниру поохотиться, да и в лагере наёмников имелось много всего интересного. Готовыми пайками мы и вооружились, вернувшись с пляжа на территорию комплекса: мне хотелось разнообразия, а Нидару, который еду уршей ни разу не пробовал, было любопытно.
К счастью, готовые пайки оказались высокого качества и не только сбалансированными, но еще и приятными на вкус, так что краснеть перед харром не пришлось. Он в итоге, правда, всё равно решил, что свежая еда лучше, но и к полуфабрикатам отнёсся снисходительно.
Назавтра мы ожидали прибытия обещанной отцом помощи. Но чтобы не тратить зря время и не нервничать в ожидании, продолжили повышать собственное образование. Поначалу не хотели никуда ходить, ведь связь с искином работала и здесь, но тот воспротивился: жилые пирамиды считались той промежуточной территорией, на которой общаться было уже легко, но передача больших объёмов информации ещё считалась опасной.
Сегодняшний «разговор» я начала с попытки закрыть вопрос гибели древней цивилизации. Увы, искин не знал подробностей эксперимента, который проводился на основной планете харров, но связан тот был с искажением пространства и времени. Звучало грандиозно и, по-моему, достаточно зловеще для последнего свершения цивилизации. А с учётом сети телепортов — вполне правдоподобно.
Древние харры вообще весьма вольно обращались в быту не только с пространством, но и со временем, что в итоге и объясняло долговечность техники. Основную часть минувших тысячелетий, когда никто разумный не пытался взаимодействовать с комплексом, тот существовал… можно сказать, вне реальности трёх привычных измерений. Как это работало, я даже не пыталась понять: для достижения такого уровня мне пришлось бы усвоить огромную массу объективно совершенно ненужной информации. Нет уж, пусть этим профессионалы занимаются!