Функции памяти
Шрифт:
— Если вопросов больше нет, это лучший вариант. Профессор?
Митчел только выразительно развёл руками в ответ и поднялся со своего места, но вид его стал ещё более потерянным.
— Тамара, а вы не желаете зайти в гости, на корабль? — предложил Щеглов. Заметив, как подобрался на этих словах, прижав меня покрепче, Нидар, поспешил уточнить: — Разумеется, приглашение касается вас обоих. Да и вообще всех желающих.
Но Бетро предсказуемо отказался, остальные незнакомые харры его поддержали. Остановиться аборигены решили на прежнем месте, где ждали моего пробуждения шреты. Люди никак не прокомментировали такую тягу к природе, только профессор удручённо качнул головой.
Он же не выдержал первым, когда мы впятером зашагали к кораблю.
— Бес знает что такое! — эмоционально высказался Митчел. — Чудовищно! Вопиющий непрофессионализм. Я, конечно, не ожидал от современных здешних обитателей фундаментальности познаний, но это совсем никуда не годится!
— Вы о чём? — полюбопытствовала я, потому что офицеры только переглянулись понимающе, но разговор не поддержали, да и Нир помалкивал.
— Об этих аборигенах, конечно! — обрадовался внимательному слушателю Митчел и тут же заметно встряхнулся. — Это, с позволения сказать, не учёные. Это… да я не знаю, как это назвать! Я даже начал сомневаться в их разумности!
Осторожные расспросы позволили выяснить, что так выбило из колеи профессора. Но ничего неожиданного, к счастью, не случилось, дело предсказуемо оказалось в специфическом отношении харров к познанию. Я искренне посочувствовала бедняге: сама через это недавно прошла, и мне всё-таки полегче было, я не настолько фанатичный и опытный исследователь.
— Что случилось? — не выдержал в конце концов и Нидар, потому что разговаривали мы на имперском, которого харр не понимал.
— Всё в порядке, — улыбнулась я. — Профессор впервые столкнулся с вашим отношениям к знаниям, ему сложно принять такую картину. Ты не знаешь, этих троих привезли просто для галочки? То есть в большей степени наблюдать за людьми, чем что-то изучать?
— Не совсем, — неопределённо поморщился рыжий и недовольно прижал уши. — Я тебе потом объясню.
Внутри корабля, к счастью без проблем впустившего харров, мы с Ниром озирались с одинаковым любопытством. Он вообще первый раз в жизни посетил космический аппарат и внове ему было решительно всё, а меня интересовало, чем и насколько отличается этот продукт древних технологий от привычных транспортных средств. Да и новые органы чувств добавляли неожиданных впечатлений. Одни раты чего стоили, улавливавшие постоянный странный шум, одновременно похожий и не похожий на излучения в лесу. Здесь сигналов было меньше, но зато — чище и интенсивнее.
Впрочем, вскоре меня постигло разочарование, потому что как таковых различий я не нашла. Техника древних харров выглядела значительно более экзотично и впечатляюще, а тут… Лаконичные современные интерьеры, похожие на привычные пластики материалы — скучно.
Внутри нас почти сразу покинул профессор. Извинившись, он заявил, что хочет немного поработать и пересмотреть план исследований, хотя я предположила, что ему просто нужно успокоиться в одиночестве.
Вытянутое и на удивление просторное помещение кают-компании было разделено на несколько зон по не вполне понятному признаку: в каждой располагалась отдельная группа мягких светлых диванов или кресел, и только. Я даже голографических экранов не заметила и вообще никакого развлекательного оборудования, но с выводами не спешила. Может, всё это аккуратно запрятано в безликих жемчужно-серых стенах.
— А снаружи корабль кажется гораздо меньше, — заметила рассеянно, когда мы вошли и расселись в одном из закутков. Офицеры в широких креслах, мы с Ниром — на одном из диванчиков, которые были не намного шире.
Была бы я одна — притулилась под бочок к отцу, но, подумав, Нира оставлять не стала и устроилась рядом с ним. И правильно сделала. Рыжий от этого заметно расслабился, сел удобно, не притискивая меня к себе нервно, как утопающий, а просто продолжил держать за руку. Ну, не считая сплетённых хвостов; я уже диву давалась, как этой конечности не надоедает.
— Не кажется, — охотно отозвался генерал. — У этой штуки какие-то особые отношения с пространством, она внутри действительно больше. Но об этом лучше Глеба расспрашивать, я не углублялся в вопрос. Если он, конечно, захочет отвечать.
— Нет уж, спасибо. Я из общего любопытства спросила, — я даже поёжилась в ответ. Мало мне харрских заморочек, еще и в эти влезать…
— Ладно, давай рассказывай уже, куда Тата ухитрилась вляпаться, помимо древних цивилизаций, — сказал отец, вольготно развалившись на своём месте.
Щеглов окинул нас с харром полным сомнения взглядом, но всё же ответил.
— Да ничего нового, ты же знаешь нашу радикальную оппозицию. Денег ей добрые соседи не жалеют, а дальше уже по усмотрению. Кто-то громко кричит и аккуратно тратит, в том числе на себя любимого, а есть идейные, как этот. Я бы его даже пожалел, если бы статья была другая, а не измена родине.
— А кто он такой? Почему его называли майором? И что, они действительно всё это время караулили на планете, пока я прилечу? Им заняться больше нечем было?! И куда ИСБ смотрела?!
Горячилась я напрасно, всё оказалось довольно банально и совсем не так грандиозно.
Когда Империя зачищала Индру от отбросов человеческого вида, как это часто бывает, выскрести грязь полностью вот так сразу не удалось. Кто-то успел удрать в общей суматохе, кто-то залёг на дно, умудрившись запасти на чёрный день много всякого. В здешних условиях ничего не стоило припрятать не то что оружие, но целую базу, что уж говорить про пару вертолётов из числа завезённых еще бандитами. Кое-кто из этих, запасливых, нашёл своё место на Индре и после чистки, в спокойное время.
Из числа последних был тот охранник, который случайно включил оборудование в зале, Томас Либерман. Он с большим интересом ввязался в экспедицию отчасти потому, что раньше уже бывал в храме. Каменные древние пирамиды с самого начала вызывали любопытство молодого парня, сошедшегося с пиратами исключительно из-за наивной тяги к приключениям. Годы прошли, но любопытства не убавили. Во всяком случае, так утверждал Майкл, а самого беглеца ещё предстояло найти. Если бывшие друзья, конечно, оставили его в живых.