Функции памяти
Шрифт:
Не знаю, какими словами и методами успокаивал её отец, но реакция на мою новую физиономию оказалась… неожиданной.
— Действительно, почти не изменилась! — облегчённо улыбнулась педагог консерватории Елена Александровеа Иванова, внимательно разглядывая мутировавшую дочь. — Папа был прав.
— Ты вот это серьёзно сейчас? — опешила я.
— Конечно. Непривычно, пожалуй, но это довольно мило, — рассеянно подтвердила та.
— Что ты такое и куда ты дело мою мать?! — возмутилась я. — У меня хвост и лапы, и всё, что ты можешь сказать: «Это довольно мило»?!
Она в ответ звонко рассмеялась.
—
— Почему автоответчик-то? — смутилась я.
— Потому что на том курорте, куда ты якобы полетела, со связью всё прекрасно и не было нужды слать нелепые открытки, — мама слегка нахмурилась. — Милая, ну почему ты нам ничего не сказала? Неужели думала, что мы не попытаемся помочь?!
— Прости, мам. Я не хотела вас беспокоить и совсем не подумала, что так получится еще хуже. Отец определился, когда вы сможете прилететь? — предпочла перескочить на менее щекотливую тему.
— Не в этой жизни, — она скорбно вздохнула, выразительно выгнув брови. — Он едва прилетел, как его сразу вызвали в штаб. Так что небеса разверзлись и поглотили нашего папу как минимум на ближайший месяц, у них очередные большие тактические учения. А одна я так далеко точно не рискну.
— И не надо! Когда-то же он освободится, — поспешила заверить её. — Ну или с моим новым политическим статусом получится что-то утрясти, и я смогу прилететь на Землю. Хотя… кого я обманываю. Вряд ли меня туда пустят, ИСБ на подлёте пристрелит, чтобы государственные тайны не выдавала, — проворчала недовольно.
— Да ну её, эту ИСБ. Расскажи хоть, как ты там? Я папе доверяю, но всё же это совсем не то. Лучше было бы тебя, конечно, обнять, но это — вряд ли скоро.
— Лучше, — согласно вздохнула я. — А как… Странно очень, никак не привыкну. Но неплохо. И… про Нира ведь отец тоже рассказал, да?
— Тот огромный кот, похожий на очеловеченного Кекса? — улыбнулась мама. — Рассказал, разумеется. У меня сложилось впечатление, что твой жених очень понравился папе, он удивительно… уважительно о нём говорил, так что я почти спокойна. Хотя весьма заинтригована, хотелось бы взглянуть на этого необычного юношу самостоятельно.
— Нир не может не понравиться, — уверенно отмахнулась я. — Он правда замечательный! Единственный недостаток — живёт далеко, а так мне даже его хвост уже вполне нравится. Да и мой тоже начинает…
— Ну что поделать, судьба у нас такая, это семейное! — опять засмеялась она. — Находить мужчин подальше и самоотверженно следовать за ними.
— Правильно, а то им слишком хорошо живётся на свободе! — весело фыркнула в ответ.
— Разумеется! Мне искренне любопытно, хоть кто-нибудь из вас найдёт себе мужчину оседлой профессии на Земле? Почему-то совсем не верится, — рассеянно улыбнулась мама. — Ладно, раз уж не стесняешься и готова делиться радостью, расскажи что-нибудь об этом своём рыжем. У тебя так глаза сияют, когда ты его упоминаешь, любо-дорого поглядеть! Хоть издалека полюбуюсь на счастье дочери.
Я, конечно, постаралась её не разочаровать. Рассказывать ужасы и выдавать секреты не стала, но поделилась некоторыми
Мама умилялась и улыбалась, а я… любовалась и тоже умилялась. Всё же она у нас хорошая и очень красивая, нам с сёстрами было в кого пойти.
Светло-рыжие, солнечные волосы немного темнее моих, глубокие зелёные глаза, гармоничные черты лица — они с отцом похожи типажом и великолепно смотрятся вместе, особенно на каком-нибудь приёме, как будто кто-то специально подбирал. Мама особенно красива в жизни, в движении — грациозная, статная, что называется, аристократичная, хотя среди известной родни никакие дворяне у нас не наследили. Рядом с могучим контр-адмиралом Ивановым контраст получается изумительный.
Вообще у Вселенной, если она действительно разумна, неплохое чувство юмора. Только благодаря этому могли сойтись в своё время молодой и выдававшийся тогда исключительно габаритами лейтенант космофлота и чрезвычайно талантливая арфистка, которой пророчили великолепную карьеру.
То ли не убедили, то ли сама она не очень-то желала такой карьеры, но юное дарование проявило неожиданную твёрдость и железный характер совсем не там, где ждали родители и учителя: прихватила единственный чемодан, электронную арфу и упорхнула со своим молодым Львом на край Солнечной империи. Знакомы они к тому моменту были меньше месяца, но мама всегда говорила: сердцем почувствовала, что счастье — там. И даже вроде бы угадала.
Вообще, стоило бы раньше провести историческую параллель. От мысли, что это у меня семейно-наследственное, стало гораздо веселее.
Проболтали мы в итоге долго. Нидар, который поначалу сидел рядом и прислушивался к незнакомой речи, отвлёкся на какую-то книжку и только настораживал уши, когда звучало его имя. А потом и вовсе перестал обращать внимание — не то увлёкся чтением, не то просто привык. Когда я распрощалась, Нир этого поначалу тоже не заметил. Пришлось привлекать к себе внимание, поднырнув под локоть мужчине и забравшись на колени, вытесняя книгу. Рыжий неопределённо хмыкнул, но возмущаться не стал.
— Разговор пошёл тебе на пользу, — заметил харр, почёсывая меня между ушами. Всё-таки до чего приятное ощущение… — Мне кажется, ты повеселела.
— Не кажется, — заверила его. — Я очень соскучилась по маме, здорово было увидеться хотя бы так.
— Когда они прилетят?
— Нескоро. У отца служба, не получилось взять отпуск, так что в лучшем случае через пару-тройку месяцев. Жалко, конечно, но… знаешь, мне в самом деле полегчало. Наверное, нужно было по душам поговорить с кем-то родным.
— Твоя мама не очень расстроилась?
— Она приняла известие философски, — хмыкнула я в ответ. — Но отец тебя одобрил, поэтому она за меня спокойна, и уши её не смутили. Вообще надо бы завести тебе шимку с переводчиком, а то неудобно, что ты имперского не знаешь. Я думаю, после храма будет легко разобраться, у них похож принцип управления. Ты не против?
— Нет, не против. Это было бы забавно, — спокойно согласился харр. Что такое шимка и для чего она нужна, я ему подробно рассказывала раньше, так что Нидар неплохо понимал, на что соглашается.