Функция: вы

Домна Юлия

Эдлена Скрижальских смяла перчатки.

– Дети не мертвы. Они исчезли.

– Значит, ты по-прежнему хищник, а не падальщик?

И ее взглядом стало возможно заколачивать гробы.

Они снова замолчали, глядя друг на друга, как шахматисты на пустую доску в финале решающей партии. Очевидно, пустой он была только для зрителей.

– Не смей, – понизила голос Эдлена Скрижальских.

– Я молчу, – ответил Влад.

– Не смей, – продолжила энтроп, услышав что-то иное. – Я годами пытаюсь попасть в наблюдательные советы, в том числе чтобы обезопасить тебя. Чтобы

через пару лет, когда эволюция нормы окончательно перестанет игнорировать принцип историзма, ты не оказался священной жертвой, которую они принесут, чтобы в очередной раз извиниться за прошлое. Ты рудимент, напоминающий акционерам, кто мы на самом деле, Влад. Госпожа-старший-председатель не замечает тебя только потому, что наблюдательные советы не сформулировали соответствующую претензию.

Где-то на этаже хлопнула дверь. Влад скучающе посмотрел на часы.

– Слушай, я заплакал бы, но я при одном глазе, а мне хочется видеть твое красивое лживое лицо, когда ты заливаешь мне про небезразличие.

Энтроп сделала к нему шаг. Сталь в ее взгляде плавилась до гремучей ртути.

– По-моему, ты забываешься.

Влад охотно подался навстречу.

– По-твоему, я недостаточно ценю тебя как няньку.

Напряженно следя за их сближением, я уже не знал, за кого болеть.

– Ты вспыхнул под носом Дедала. В их городе. Что еще должно случиться, чтобы тебе перестало быть весело?

– Я не специально. Она на меня напала.

– И как она узнала, что случится, если на тебя напасть?

– Ну… я изменил ход истории. Об этом бывает сложно молчать.

Они стояли вплотную друг к другу. Эдлена Скрижальских задержалась взглядом на его повязке. Влад заметил это и, отпрянув, скользнул ей за спину.

– Что тебе надо? – покосилась энтроп.

– То же, о чем я просил в машине. – Он выплыл из-за другого ее плеча. – Помоги нам встретиться с госпожой-старшим-председателем.

– Ее отношения с Дедалом лежат за пределом моих расчетов. Я не собираюсь вмешиваться в то, чего не понимаю.

– Но ты уже вмешалась, придя сюда.

– Я пришла к тебе, не к ним!

– Но я теперь часть их отношений! Оглянись! – Он бросил на меня любовный взгляд, кивнул на Ариадну. – Какие светлые лица. Как выразительно они обещают, что, если я сведу их с госпожой-старшим-председателем, меня отпустят на Гоа. И потом, я же не прошу привести нас к ней за ручку. Укажи на брешь. Дай повод оказаться на расстоянии, с которого ваше архоншество расслышит парочку занимательных историй. В конце концов, уже воскресенье. Может, с двух до трех она кормит уток на Верхнем пруду?

Эдлена Скрижальских последовала примеру Влада с куда меньшим энтузиазмом. Она обвела меня взглядом, как мелом по асфальту, но особенно долго всматривалась в Ариадну, которой, я догадывался, было слишком мало для обстоятельных расчетов. В отличие от синтропов, энтропы обозревали систему локально, с привязкой к своему физическому местоположению и тому, до чего дотягивались через связи с другими. В этом смысле Ариадна была скупа во всех планах бытия.

– Если вы получите встречу, – молвила Эдлена Скрижальских, – мы сойдемся на том, что его просто использовали?

– Да, – поспешно кивнул я.

– Нет, – откликнулась Аридна.

Все так же стоя у окна, она смотрела на энтропов, как на фонарные столбы – никак то есть, – а потому без особых усилий проигнорировала и ужас, с коим я обернулся на нее.

– Он сам выдвинул условие, – продолжила Ариадна. – Передать девушку и то, что внутри нее, лично Минотавру. Встреча с госпожой-старшим-председателем еще не гарантирует его возвращения. Она лишь позволит нам перехватить инициативу. Дальнейшие события могут потребовать большего участия, вплоть до поиска того, кто виновен в произошедшем.

Влад попытался возразить, но энтроп вскинула руку и с перезвоном цепочек на запястье схлопнула пальцы у его лица.

– Если он будет помогать вам во всем, что не будет вредить ему, мы сойдемся на том, что его использовали?

Ариадна молчала. Те двое тоже, но, кажется, уже без расчетов.

– Если он будет полезен… мы сойдемся на том, что никогда его не видели. И не имеем желания видеть.

Не знаю, как показалсь Владу, а для меня это были первые хорошие новости за многодневную пятницу.

Эдлена Скрижальских медленно расправила перчатки.

– Сегодня днем должны были состояться благотворительные торги фонда Обержинов. Под них снят большой зал здесь, внизу. Формально у фонда назначенный управляющий, так что торги могли провести без оглядки на события. Но пропажа детей вывела произошедшее в топ обсуждаемых тем. В современном мире дети не исчезают. Это плохой симптом.

Я знал, что мир редко помнил об исчезающих детях, но возражать не стал.

– Фонд отложил торги, а на подготовленной площадке инициировал пресс-конференцию формата «все со всеми». Представители Обержина и наблюдательных советов будут давать официальные комментарии, координировать волонтеров, которые хотят присоединиться к поискам детей. Все в таком духе. Мы тоже там будем.

– И госпожа-старший-председатель? – спросила Ариадна.

Энтроп кивнула.

– Зачем? – удивился Влад. – Какое вам дело до чьих-то пропавших детей?

– Никакого. Для нас это по-прежнему торги. Смотр подношений.

Я не понял. Затем понял: за место Обержина в наблюдательном совете. Эдлена Скрижальских бросила на Влада предупредительный взгляд:

– Мне не стоит объяснять, почему твое появление там крайне нежелательно?

Тот вскинул руки:

– Как раз планировал устроить марафон «Куриц-убийц» и авторских коктейлей с блю-кюрасао.

Энтроп покачала головой. Убежденной она не выглядела.

– Я перешлю приглашение. На этом все. В отличие от тебя, у меня не девять социальных жизней. Я не собираюсь стоять на линии огня. Всего хорошего. – Она кивнула нам с Ариадной, а для Влада, уже вполоборота, добавила: – Переодень их. Подойдет траур.

Симбионт тоже кивнул.

– Тот мужик, с которым вы цапаетесь последние десять лет, – улыбнулся он вслед уже знакомой мне, обгладывающей чужие слабости улыбкой, – главный фаворит госпожи-великой, не так ли? В гонке за место Обержина.