Футарк. Третий атт
Шрифт:
— Он мог украсть лошадь, — сказал Рикардо.
— Украсть — да, но не научиться ездить верхом не как пастух! — фыркнул его отец. — Впрочем, надеюсь, скоро мы избавимся от этой докуки.
— О чем вы? — с интересом спросил я.
— Ну… — Гонсалес явно подумал о том, кто я таков, и решил, что не будет беды, если он выдаст секрет. — Скоро на рудники отправится обоз с продовольствием, обратно повезут серебро. Думаю, Стрелок не удержится.
— Я слышал, он не атакует обозы с серьезной охраной, — сказал я.
— В этот раз охрана будет лишь для видимости, —
— Думаю, у вас все получится, отец, — кивнул Рикардо со всей серьезностью. Мне показалось, будто он чем-то удручен.
— Как интересно! — сказал я и, будто меня кто-то потянул за язык, спросил: — сеньор Гонсалес, а нельзя ли мне присоединиться к этому обозу? Хотелось бы своими глазами увидеть знаменитого Стрелка!
— Никаких проблем, сеньор Кин, — ответил тот. — Надеюсь, оружие у вас найдется? Впрочем, не палите без нужды, я хочу взять Стрелка живым и вздернуть его… по закону, разумеется.
— Разумеется, сеньор, — кивнул я. — Ну а теперь позвольте откланяться, час уже поздний. Не сочтите за труд, сообщите, когда соберется обоз. Я остановился в гостинице.
— Конечно, — ответил Гонсалес, — я пришлю за вами кого-нибудь.
— И мне пора, — пробасил Атль и поднялся. — Завтра на службу. Сеньор Кин, не возражаете, если я составлю вам компанию? Я тоже возвращаюсь в город.
— Почту за честь, — сказал я без тени иронии, и мы, распрощавшись, вдвоем спустились с террасы в сад.
Расторопный Диего подвел мне коня, а конюх вывел инженеру смирную гнедую кобылу.
— Красивые были места, — нарушил молчание Атль, когда мы отъехали от асьенды на милю или около того.
Я посмотрел по сторонам: да, по сравнению с садом «Перла Негра» местность выглядела вовсе уж уныло: выжженная земля, чахлая сухая трава, разве что опунции стойко зеленели среди пустыни.
— Неужто нельзя исправить положение? — спросил я. — Если снова пустить воду, то…
— Это не поможет, — покачал тот головой. — Глядите, как потрескалась земля. Если спустить воду из водохранилища, она уйдет вглубь, а потом…
— Засоление? — припомнил я.
— Именно, — Атль посмотрел на меня с интересом. — Воду спустить можно, но понемногу, постепенно, и хорошо бы, сперва прошел дождь. Только никто не будет этим заниматься. Если и удастся уговорить губернатора, он скорее прикажет взорвать плотину, чем велит понемногу ее разбирать. Рабочие нужны в рудниках, а не там… Вполне можно было бы понемногу спустить воду по заброшенным штольням, только нужно пробить пару тоннелей да выкопать направляющие каналы, по которым пойдет вода на равнине. Однако, повторюсь, рабочих рук никто не даст.
— Понятно, — сказал я. — Ну, я постараюсь как-то повлиять на разрешение этой ситуации. Не лично, нет, на это моих полномочий явно недостаточно, однако я сообщу, куда следует. Будем надеяться, наверху прислушаются к гласу рассудка.
— На вашем месте я не стал бы мешкать, сеньор, — серьезно произнес Атль. — Пока люди еще кое-как выживают, но скоро терпение их иссякнет. Если вскроется, что эпидемия началась из-за водохранилища, они могут и сами попытаться разрушить плотину. Вы ведь знаете здешний народ: они могут долго терпеть, но если уж взорвутся, их не остановишь!
— Почему вы решили, что я знаю местных? — спросил я.
— Вижу, что вы тут не впервые, — усмехнулся он. — Больно уж уверенно себя ведете, прочие гринго не такие. И по-здешнему вы бойко говорите, я слышал. К тому же, — он затянулся неизменной трубкой, — внешность у вас приметная. Я помню…
— Что помните? — насторожился я.
— Вы не беспокойтесь, сеньор, — невозмутимо произнес Атль, — у меня язык за зубами. Да и кому интересно, что лет этак пятнадцать или шестнадцать тому назад появлялся в Кампочите молодой гринго, вроде как путешественник? С ним было еще двое, и их предупреждали, что далеко в горы забираться нельзя. Они, впрочем, все равно туда отправились.
— Хм… И что же было дальше?
— Дальше? Вернулся только один и заявил, что прочие погибли. Ну так… предупреждали ведь, повторяю! Он уехал, а через какое-то время появился и другой… — Атль выпустил клуб дыма. — Они были похожи, да-с… Но этого второго теперь уже никак нельзя было спутать с первым. Смекаете, о чем я?
— Нет, никак не возьму в толк, — сухо ответил я.
— Ну, сеньор! — засмеялся инженер. — Кто, может, и прохлопал, да только любому, кто приглядится, ясно, что вы видите незримое.
Он выразительно похлопал себя по левому глазу. Я нахмурился — специально ведь проверил перед визитом — глаза были одинаковыми, я не хотел пугать людей. Впрочем, помнится, мой дядюшка тоже раскрыл мой секрет благодаря своей наблюдательности. Он, однако, заметил только, что один глаз у меня не настоящий, а вот о свойствах его даже не подозревал.
— О вас говорили, что вы знаете какие-то секреты, — припомнил я. — Они… хм… тоже позволяет видеть незримое?
— Отчасти, — ухмыльнулся Атль. — Я умею слушать горы, это у нас семейное… А видеть и обычный человек может научиться. Уверен, о вас уже пошли слухи. Белый человек в городке вроде нашего сразу привлекает внимание, вдобавок вы и ведете себя не как обычный гринго, и выглядите своеобразно… Вот увидите, завтра-послезавтра, особенно если наш уважаемый доктор не присвоит вашу догадку касаемо тропической лихорадки, вас ославят шаманом и пойдут просить о помощи.
— Только этого мне и не хватало, — пробормотал я. — Гм… сеньор Атль, что это так сверкает во-он там?
— Где? — он пригляделся против закатного солнца. Справа от дороги в самом деле что-то полыхало багрянцем и золотом, и неожиданно было увидеть это посреди пустыни и вездесущих опунций. — Это бывшая асьенда Смитессона, слыхали о таком? Говорят, его поймали гринго и посадили в тюрьму. Тут его не любили, поэтому саму усадьбу — она вон там, чуть дальше, — разграбили, а в стеклянные домах, где он держал свои колючки, повыбили все стекла. Вот осколки и блестят.