Футуриф. Токсичная честность
Шрифт:
Репортеры попытали бы их еще, но тут на оперативном поле, как чертики из табакерки, нарисовались четыре негра зверского вида, с автоматами коммандос, в камуфляже без опознавательных знаков, и с полным отсутствием уважения к свободе прессы. Нет-нет, обошлось без травм, но эти негры ТАК СМОТРЕЛИ, что никому из TV-активистов не захотелось проверять, что случится, если оспорить право этих субъектов на эвакуацию интервьюируемых персон. Неопознанные негритянские боевики взяли Свана и Елену, выражаясь на сленге «в коробочку», и в темпе легкого бега препроводили на довольно неприметную 7-местную летающую лодку «Lake Seawolf» военного образца (также без опознавательных знаков). Вжик —
На самом деле, для Свана и Елены все случившееся (включая и «засаду», и эвакуацию, проведенную «в жанре плащей и кинжалов») не было неожиданностью. А сейчас, уже отдыхая в тесноватом салоне летающей лодки, Елена не могла сообразить только, кто находится в пилотском кресле. Про «зверских негров-спасателей» она знала, что это — коммандос короля из Свазиленда. Но мужчина за штурвалом был вдвое старше парней — коммандос, и кажется, принадлежал не к негроидной, а к европеоидной расе. И только когда этот персонаж, оставив управление парню-штурману, переместился на откидное кресло наблюдателя, и снял тонированные очки, Елена узнала его. Это был Рори Хофф, этнический трек-бур, профессор Университета Свазиленда, и советник короля Нкаване Первого. Загадочно улыбнувшись, он прокомментировал свою роль:
— Мне давно хотелось нахулиганить где-нибудь, и чтоб мальчишки мир посмотрели.
— Уа-уа!!! — отозвались «мальчишки», в том смысле, что им понравилось хулиганить.
— Я чертовски рада, — чуть растеряно сообщила Елена.
— Классно! — добавил Сван, тоже узнавший профессора, — А куда мы летим, кстати?
— На атолл Каргадос, — сообщил профессор Хофф, — там подводный отель, прекрасный ландшафт для фридайвинга. И, местные ребята намерены уговорить вас на авторский вечер гало-рока.
— Ха! — Сван Хирд ударил кулаками по коленям, — Без гало-рока не обойдется! А этот подводный отель — тот, про который говорил менеджер японской турфирмы UHU?
— Думаю, да. На Каргадосе это единственный отель. Очень интересная штука.
— Рори, — вмешалась Елена, — а что за штука этот подводный отель?
— Лучше, — ответил свазилендский профессор, — чтобы ребята показали все на месте.
Есть вещи, о которых хорошо знаешь, но, столкнувшись с ними на практике, все равно оказываешься шокирован. Такое случилось с Еленой Оффенбах, когда она увидела этого человека (точнее, акваноида). Сперва она подумала, что обозналась. Не может это быть лейтенант-миротворец Хуго Ситтард из Роттердама.
— Елена, не хлопай глазами, ресницы вывихнешь, — весело сказал он, — Я это точно я.
— Черт! Хуго! Как тебя угораздило? Сван, это Хуго, из Роттердама, мы были в Афгане.
— Hi! — сказал гало-рок музыкант, пожимая руку бывшему лейтенанту-миротворцу, — ты, получается, наш, голландец?
— Получается, — подтвердил тот, — а как угораздило… Ну, я ведь был оператором дрона. Работа, сама знаешь какая. А уже после того, как ваш сводный отряд улетел, у нас был экстренный вылет. Муллу Шухри с бандой обнаружили между Кундузом и таджикской границей. Нам скомандовали «поиск и уничтожение». Я нашел и уничтожил. Вот и все.
— Не по тем отстрелялся? — предположила Елена Оффенбах.
Бывший лейтенант отрицательно покачал головой.
— В том-то и дело, что по тем. Но, они, оказывается, ехали под флажком МККК.
— Чего? — переспросил Сван.
— Это, — пояснила Елена, — охранный знак Красный Крест и Полумесяц. Меня вовсе не удивляет, что под этим знаком перемещаются банды. Я сама такое видела.
— Все видели, — подтвердил Хуго Ситтард, — и, я с дрона влепил. Ни одна падла не ушла. Только меня по политическим мотивам сдали. Я приземлился в тюрьму. Позже, меня за адекватное поведение перевели на вольный режим. Мне все осточертело, и я через серых вербовщиков устроился на гипер-лайнер. Дальше, вакцинация и озеленение тела.
— Дерьмовая история, — со вздохом, проворчала Елена.
— Нормально, — возразил он, — могло хуже обернуться. А так, у меня насыщенная жизнь, интересная работа, классные друзья… Ну, что мы все про меня? Ты-то как, Елена?
— Тоже нормально. Сван и я делаем реальный гало-рок. Еще у меня кое-какой бизнес.
— Ну, класс! — Хуго широко улыбнулся, — Так, мы услышим этот реальный гало-рок?
— Не сомневайся! — заверил Сван Хирд, — Было бы, на чем играть. У меня с собой только карманный аудио-синтезатор. Где тут можно купить электрогитару и вообще?
— Тут, — ответил Хуго, — есть парень по имени Джимми Лакса, этнический сингапурец.
— Хм… И что такого в этом парне?
— Он электрик-профи, и играющий фанат гало-рока. У него все, что надо есть.
— Ну, вообще!.. — Сван почесал в затылке, — …Надо с ним познакомиться, значит.
— Завтра, — пообещал бывший лейтенант-миротворец, — я вас познакомлю. А сейчас, мне кажется, вам надо бы отдохнуть. Давайте, я провожу вас в отель.
История подводных отелей начинается в середине 1980-х, когда снизилось напряжение Холодной войны, и некоторые подводные военные базы стали не нужны. Вот, их-то и переделали в первые отели. Это были просто стальные цистерны с иллюминаторами, и подкачкой воздуха под давлением с поверхности. По сути — стационарный водолазный колокол, чтобы попасть в который, надо нырнуть и вплыть через нижний люк. Скоро эволюция поменяла облик отелей. Появились прозрачные стены из оргстекла, чтобы показать панораму. Продвинутые отели стали двухсекционными — шлюзовыми. Первая секция — с давлением уровня моря. Туда можно спуститься на лифте. Вторая секция — с давлением глубины установки. Оттуда открытая вода доступна, прямо как в ванной.
Обычно подводные отели очень небольшие, два-три десятка комнат. Причина понятна: простейшие отели типа «водолазный колокол» пригодны только для фанатов дайвинг-туризма, а продвинутые отели, это системы, сложные в эксплуатации. Отсюда и цены: шокирующие. Но, отель в лагуне Каргадос был далеко не маленьким. Сван Хирд сразу определил его, как «перевернутую греческую деревню». Типичная деревня в гористом греческом ландшафте у моря это сплошная застройка из домиков, которые, как будто, карабкаются вверх от пляжей и пристаней вверх по склону. А здесь такая же застройка спускалась восемью ярусами от поверхности в глубину. Хотя, домики, конечно, очень отличались от греческих. Например, их кровли были полностью прозрачными, чтобы улавливать больше солнечного света (который сильно ослабевает даже на небольшой глубине). Над странной деревней вместо птичек летали (в смысле плавали) коралловые рыбки, а вместо дыма из труб каминов поднимались облачка воздушных пузырьков.
Сейчас (т. е. после захода солнца) четыре персонажа за столиком в маленьком кафе под прозрачной крышей второго подводного яруса, наблюдали феерическую картину: туча серебристых рыбок кружилась в неярком ореоле свете, пробивающемся из помещения в окружающие воды лагуны.
— Даже не верится, что это на самом деле, — призналась Елена Оффенбах.
— Вообще! — лаконично согласился с ней Сван Хирд.
— О! — обрадовалась Сандра Лоран, — Значит, духовно вы тоже дайверы-романтики!
— Ну, мы не настолько эстремалы, — возразила Елена.