Габриэль
Шрифт:
Гостей усадили на спины чудных горбатых зверей с не менее странным, чем внешний вид, названием: верблюд. Впереди ехал сам начальник городской стражи, а позади следовал почётный эскорт.
– Тебе не кажется, что нас здесь приняли за настоящих послов? – незаметно спросил Габриэль у Тайны.
– А мы и есть настоящие послы, – спокойно ответила она, – иначе нас бы убили прямо на берегу.
Дворец Хусейна поражал роскошью. По сравнению с ним жилище короля-Солнца показалось бы жалкой лачугой. У ворот, выкованных из чистого золота с гербом из крупных рубинов, стояли боевые носороги, чей вид привёл Габриэля в священный трепет. Именно эти могучие звери, посаженные на цепь, стали для него символом величия тех, в чьи владения они так бесцеремонно вторглись.
От самых ворот до дворцовых покоев тянулась ковровая дорожка, сотканная настоящими мастерами своего дела. По обе стороны от неё стояли гвардейцы с пиками, инкрустированными драгоценными камнями. При появлении гостей они встали по стойке смирно и взяли оружие на караул.
Встречал гостей Главный министр Хусейна, который был сама любезность.
– Для нас большая честь встречать столь высоких гостей, – сказал он после необходимого по протоколу количества поклонов и комплиментов.
Высоких гостей проводили во дворец, где им выделили самые лучшие покои, разумеется, после покоев Хусейна и его жены. Дворец был разделен на мужскую и женскую половины, поэтому Габриэля поместили далеко от Тайны. К нему приставили двенадцать слуг, которые помогли Габриэлю привести себя в порядок.
– Хусейн просит вас сделать ему одолжение, приняв в дар вот эти одежды, господин, – сказал слуга, открывая шкаф с дорогими нарядами. Разумеется, Габриэль не смог отказать Хусейну в этом одолжении. Все вещи были словно сшиты прямо по его меркам.
– Хусейн просит вас отобедать вместе с ним, господин.
– Передай, что я с удовольствием приму его предложение, – ответил Габриэль.
Стол был накрыт в саду в тени могучих деревьев, упиравшихся своими верхушками в небо. Он ломился от удивительных яств, большинство из которых Габриэлю никогда не приходилось видеть. За столом были только сам Хусейн, его жена Алибат, Габриэль и Тайна.
Хусейн был высоким, хорошо сложенным мужчиной лет сорока. У него было умное породистое лицо, которое украшала густая чёрная борода. Габриэль сразу же обратил внимание на его большие, проницательные глаза мудреца или даже пророка. Вёл он себя просто, но с достоинством и тем особым величием, с каким можно только появиться на свет.
Алибат была миниатюрной двадцатилетней красавицей с длинными чёрными волосами, идеальной фигурой и прекрасным лицом. Она была похожа на китаянку или японку и была самим очарованием.
Во время обеда разговаривали о поэзии, каллиграфии, музыке и лошадях. Хозяева говорили на местной разновидности арабского языка, Тайна на своём, не похожем ни на какой другой, островном языке, а Габриэль по-английски, но это не мешало им прекрасно понимать друг друга. Объяснения этому не было, но после прогулок по воде, остановки времени и разговора с чудовищами Габриэль уже ничему не удивлялся.
– А теперь прошу нас извинить, – сказал Хусейн, вставая из-за стола.
– Желаете осмотреть сад? – спросила Габриэля Алибат, когда Хусейн с Тайной удалились.
– С огромным удовольствием, – ответил Габриэль.
– Тогда предлагаю вам начать с моего розария.
– Очень милое предложение. Обожаю розы…
Они довольно долго бродили по саду. Габриэль с удовольствием слушал Алибат, которая оказалась хорошей рассказчицей, что совершенно не мешало ей следить за тем, чтобы разговор не превращался в монолог. Она с огромным интересом слушала рассказ Габриэля о Шотландии – стране, о существовании которой она даже не знала.
Взамен она ярко, с юмором рассказывала о жизни города.
Габриэль совершенно забыл о времени. Наверно, он целую вечность мог бы вот так гулять рядом с этой удивительной женщиной, чьей красотой и умом он любовался во время прогулки.
Алибат конечно же видела, какое впечатление производит на Габриэля, и более того, каким-то известным только некоторым женщинам способом смогла показать, что не станет возражать против его повышенного внимания. Она ни взглядом, ни жестом, ни улыбкой не намекнула на это, однако Габриэль сумел понять, что его приглашают к более смелым действиям.
Неприступная с виду крепость обещала сдаться после умелой осады, и это было более чем заманчиво, однако внутренний голос заставил Габриэля повременить с объявлением войны.
– Я вас наверно утомила? – спросила Алибат после продолжительной прогулки.
– Нисколько. Я даже не заметил, как пролетело время.
– Вы очень любезны, граф Габриэль, но это не значит, что следует злоупотреблять вашей любезностью, – очаровательно улыбаясь, ответила ему Алибат.
Тайна была у Габриэля в комнате: она дремала в одежде на кровати. Рядом лежала какая-то книга.
– Долго же ты бродил, – сказала она, когда Габриэль разбудил её нежным поцелуем.
– У меня был урок садоводства.
– Я вижу, она уже вскружила тебе голову.
– Не болтай глупости.
– Нас пригласили погостить несколько дней. Таков обычай гостеприимства у этих людей.
– Думаю, это великолепно.
– Она тебе понравилась? Скажи честно.
– Ты ревнуешь?
– Дурачок.
– А, по-моему, ты ревнуешь.
– Будь осторожен. Здесь у каждой травинки есть глаза и уши. Ты меня понял?
– Перестань, я ещё не настолько выжил из ума, чтобы соблазнять жену повелителя в его же доме.
– Надеюсь, что так. Здесь к этому относятся очень строго.
– Главное, чтобы моя любовь к тебе не противоречила местным законам, – прошептал Габриэль ей на ухо. Он начал медленно раздевать её, целуя освобождающееся от одежды тело.
Несколько дней растянулись на несколько недель. Хусейн делал всё, чтобы поразить роскошью и великолепием своих гостей. По вечерам давались балы в духе прошлых эпох. Несколько раз устраивалась охота. Особенно поразила Габриэля охота на носорога, против которого выступила дюжина молодых парней, вооружённых только прочными сетями – животное надо было взять живым. Зрелище получилось очень захватывающим. Охотники демонстрировали чудеса ловкости и бесстрашия, и вскоре зверь был опутан сетью.