Гадалка
Шрифт:
– У нас и так дела идут неплохо. Зачем нам лишняя реклама?
– Вы же сами говорили, что способны делать десять сеансов в день, а у нас два-три и обчелся. Неужели вам не хочется заработать чуть больше? А тут бесплатная реклама, поболтаете, а потом вас напечатают. Всё одно вечер свободный.
– Не отстанешь?
– Нет.
– Хорошо, назначь тогда на четыре. Но учти, если это какая-нибудь желтая газетенка, и меня выставят в нелицеприятном свете, то останешься без премии до лета.
– Ого, это же два квартала.
– Вот и подумай – надо ли приглашать журналистку, – Наталья испытующе взглянула на Ирину.
Ирина снова отворачивается
– Ради любимого шефа я готова рискнуть премией!
– Подхалимка, – рассмеялась Наталья.
– Зато с деньгами. И ещё звонил тот программист, с которым у вас назначена встреча на завтра. Он будет перезванивать позже, хотел узнать – всё в силе или что-то поменялось?
– Скажи, что всё в силе и жду его завтра в оговоренное время. А теперь иди, стрекоза. Мне нужно побыть в одиночестве. Спасибо за салат.
– Значит, я назначаю встречу с журналисткой на четыре часа?
Ирина дождалась кивка и покинула кабинет. По экрану монитора забегали разноцветные шары заставки, они сливались, вырывались друг из друга, бились о края монитора и возвращались в центр. Броуновское движение компьютерного мира.
Когда за Ириной закрылась дверь, Наталья Григорьевна снова погрузилась в невеселые раздумья. Ирина права – реклама лишней не будет, к тому же она почти приблизилась к той сумме, которую копила с момента последней встречи с бывшим мужем. Всего лишь пятьдесят тысяч долларов и её проблема будет решена. Это не так много для гадалки, чей сеанс стоит тысячу долларов. И это много для одинокой женщины, которая платит арендную плату за дорогущий офис, зарплату секретарше, налоги, штрафы и поборы, а ещё за квартиру, машину, учебу сына. Она снова наполнила бокал.
Почему так много за один сеанс? Потому что она никогда не ошибалась. Никогда. На протяжении пяти лет ни одной осечки. Все её клиенты оставались довольны, а их прошло немало. Она всегда работала только с мужчинами. Никогда с женщинами. Всё потому, что она могла видеть будущее только в момент мужского оргазма.
Журналистка
– Госпожа Снежана, вы заняты? – голос из мембраны телефона заставил отвлечься от тяжелых мыслей.
Сколько она так просидела? Час, два? Гадалка взглянула на часы. Ого, два с половиной часа блуждала среди темных раздумий. Как Ирина сказала? Госпожа Снежана? Значит, рядом есть кто-то посторонний. Ах да, сейчас же должна придти та самая журналистка. Надо привести себя в порядок – вдруг будут фотографировать.
Несколько взмахов расческой, беглый взгляд в зеркальце, расправить оборки блузки на груди – она готова. Теперь ещё сделать глубокий, грудной голос. «Колдовской», как его называет тринадцатилетний сын Сережка.
– Нет, Ирина, я освободилась.
– К вам посетитель.
– Да, приглашайте, – женщина приняла удобную позу в кресле.
Девушка-журналист влетела подобно урагану. Есть такие люди, которые кипят, бурлят и плещут энергией. Они заряжают своими эмоциями, искрят как бенгальские огоньки на новогоднем празднике. Эта хрупкая особа заполнила собой целый кабинет. Наталье показалось, что в её просторном офисе площадь сократилась вдвое. Девушка с короткой стрижкой походила на молодую Мирей Матье, такие же огромные глазищи в поллица и очаровательная ямочка на щеке, которая появлялась при улыбке.
– Меня зовут Надежда Иволгина, я спецкор газеты «Московские чудеса». Мы разыскиваем колдунов, магов и чародеев. До нас дошли слухи о вас, как о непревзойденной гадалке, вы чуть ли не вторая Ванга, – прощебетала девушка и шлепнула увесистым портфелем о пол.
Красный свитерок не скрывал ладных форм, синие джинсы подчеркивали безукоризненность точеных ног. Надежда без приглашения уселась в кресло, достала блокнот с ручкой и серебристую коробочку диктофона. Вопросительно посмотрела на Наталью, словно подталкивая её начать говорить. По напряженному лицу было видно, что время дорого и спецкору ещё нужно сдать репортаж, пару раз спасти мир и успеть заскочить в парикмахерскую.
– Здравствуйте, меня вы можете называть Снежаной Королёвой. С радостью отвечу на ваши вопросы. Ирина, сделайте два кофе, пожалуйста, – Наталья подняла глаза на секретаршу.
– Да, хорошо. Сейчас принесу, – Ирина закрыла дверь.
Журналистка быстро окинула взглядом кабинет гадалки, широкий монитор, по которому прыгали разноцветные шары. Надежда задержала взгляд на корешках книг.
– Вас удивляет, что рядом нет хрустального шара, а по бокам кресла не свисают трупики летучих мышей? – улыбнулась Наталья.
– Да, есть такое дело. У других экстрасенсов, у которых я брала интервью, были атрибуты магии. Создавалась аура загадочности, а у вас…
– У меня всё устроено так, как удобно именно мне. Ведь люди приходят сами, и им нужны мои ответы, а не моё окружение.
– Да-да, конечно. Итак, вы готовы? – журналистка щелкнула клавишей диктофона.
– Как пионер.
– Дорогие друзья, меня зовут Надежда Иволгина и я нахожусь у одной из самых сильных экстрасенсов нашего времени – госпожи Снежаны Королёвой. Здравствуйте, – четким, поставленным голосом начала наговаривать журналистка.
– А нас услышат на радио, – кивнула на коробочку «мадам Королёва».
– Нет, это я для себя, вырабатываю дикцию и преодолеваю робость. Кто знает, как дальше пойдет карьера? – обезоруживающе улыбнулась журналистка.
Наталья отметила про себя, что два нижних резца у неё отличаются от остальных. Чуть темнее. А это признак заядлой курильщицы, пусть даже она и отбеливает зубы. Поганая привычка… А сама? Она посмотрела на пустую бутылку и бокал под столом. Хорошо ещё, что его не видно со стороны журналистки.
– Тогда здравствуйте, рада вас приветствовать, – сказала Наталья серебристой коробочке.
– Расскажите, пожалуйста, когда вы впервые ощутили в себе дар предвидения? Как это произошло, при каких обстоятельствах?
При каких обстоятельствах? Наталья прекрасно помнит эти «обстоятельства». Помнит, как промозглым осенним днем шесть лет назад ввалилось то пьяное животное, которое смело называть себя её мужем. Помнит, как с гордостью Александра Македонского он швырнул получку на стол и громко потребовал ужин. Наталья пересчитала деньги и даже не удивилась, что от зарплаты после гулянки осталась всего половина. Это было не в первый раз, когда Андрей, щедрая душа, угощал своих коллег и по-гусарски сорил деньгами, напрочь забыв о жене и ребенке. Наталья помнит, как в тот момент на неё накатила злость. На ней держалось всё хозяйство, она работала продавцом в магазине электроники и ещё убиралась по вечерам в офисе, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Она работала, а эта сволочь… Наталья помнит, как высказала ему всё, что думала о его гулянках, о помаде на воротнике, о запахе духов, которые он иногда приносил с собой. Так же она помнит его летящий кулак.