Гадкие Крошки

Левеллин Сэм

На зеркальных мысках ботинок Найджела Типа и Алана Топа появились отражения двух лиц. Одно было маленькое и чумазое, а голова явно нуждалась в стрижке. Другое было большое, грушевидное и слегка сумасшедшее.

— Кхе-кхе, — сказало чумазое лицо.

Найджел Тип и Алан Топ подняли глаза.

— Топрый фечер, — сказало сумасшедшее лицо.

Белый китель сумасшедшего был засален, а два ряда медалей на левой стороне груди позеленели от окиси.

Отвернувшись от этого безобразного зрелища, Алан Топ заметил, что зубья его вилки отклонились от правильного положения на три четверти миллиметра. Он выхватил из кармана микрометр, проверил и перепроверил отклонение, а потом привел столовый прибор в порядок.

— Хороший вечерок, — сказал чумазый.

Оченьчумазый, с разводным ключом за левым ухом. Отнюдь не чистымлевым ухом, заметил Найджел Тип.

И потом, если уж там нужен ключ, то ни в коем случае не разводной, потому что разводные, как известно, сминают углы гаек. Там должен быть торцовыйключ. А если уж совсем по-хорошему, то наборключей, метрических и дюймовых, чтобы брали любую гайку. Но если набор за левым ухом, то нужно и за правым — для равновесия. Перед Найджелом Типом возникла мысленная картина: маленький чумазый механик с большим наборами ключей по обе стороны головы. Уши не выдержали бы такой нагрузки…

В голове у Найджела Типа началось медленное и тошнотворное кружение.

— И, — сказал тот, что с грушевидной головой, — Королефский Михаэль тоже хочет сказать топрый фечер.

С этими словами он запустил руку под грязный китель и вытащил оттуда что-то вроде плюшевого мишки. — Топрый фечер! — закричал ненормальный и захлопал передними медвежьими лапами. — Фы можете его поцелофать. Поцелуйте его! — он подсунул медведя к чудесно отмытым лицам механиков Типа и Топа. Механики уставились на морду медведя, испачканную слюнями, пропахшую грязным постельным бельем и машинным маслом. На медвежьем носу кто-то написал фломастером: Я ЛЮПЛЮ ЕГО Я ЛЮПЛЮ ЕГО Я ЛЮПЛЮ ЕГО. Ничего отвратительнее механики в жизни своей не видели, не нюхали и, как выяснилось, не пробовали на вкус. Мир крутанулся еще один раз, потемнел, съежился и погас.

— Так, — сказал Кассиан, опускаясь на корточки возле бесчувственных механиков и деловито обшаривая их карманы. — Это оказалось проще, чем я думал…

* * *

Каютный юнга Орлан Дурк по кличке «Шкет» любил сходить на берег. Этот маленький надоеда был гораздо старше, чем выглядел, но обожал скейтборд. На «Большом Куше» катание на скейтборде не одобрялось. Мистер Бурбонски, может, и был триллионером, но отлично знал, от чего изнашиваются ковры. Поэтому, сойдя на берег, каютный юнга «Шкет» Дурк отводил душу, катаясь по подземной автостоянке.

Когда Дурк с грохотом скатился со сходни «Большого Куша» и, следуя указателям на парковку, помчался вперед, он почувствовал, что рядом с ним едет кто-то еще. Он оглянулся и увидел очень маленького человека, тоже на доске. Снизу к доске была привинчена пара роликовых коньков. Жалкое подобие скейтборда, снисходительно подумал Дурк.

— Наперегонки! — крикнул маленький человек, весь покрытый татуировками и совершенно беззубый. Ехал он на одной ноге.

— Давай! — сказал Дурк, красиво балансируя руками, чтобы произвести впечатление на Шнифера Брякнулла (потому что это был Шнифер).

Читатель, я не в силах описать шикарные маневры, совершаемые этими маленькими отважными людьми. Достаточно сказать, что на этой, очень большой многоэтажной парковке, не было такой поверхности, где бы не оставили свой след их черные колеса. Включая потолки. Примерно через час, когда они оказались на самом верхнем этаже, Шнифер крикнул:

— Давай! Последний раз, на нижний этаж, кто быстрее!

И устремился по спиральному спуску.

Читатель, правильно говорят, что если у человека ниже двух метров ростом есть какой-то соревновательный инстинкт, то у человека меньше метра ростом этот инстинкт в десять раз сильнее. Дурку ужасно хотелось догнать и перегнать Шнифера.

— Догони меня! — смело кричал Шнифер. — Спорим, не догонишь!

— Спорим, догоню, — кричал Дурк. Он мчался по спиральному спуску, и из-под колес его скейта валил дым.

Палубный Дурк был маньяком скейтборда. У него были специальные гоночные колеса с высокотемпературными подшипниками, а доска смазана быстро клеящим лосьоном из воска казахстанских пчел. Читатель, Шнифер Брякнулл мчался, как стрела. Но Орлан «Шкет» Дурк мчался, как две стрелы, умащенные маслом и сделанные по последнему слову техники.

Так на чём мы остановились?

Ах, да.

Два крохотных скейтбордиста мчались по пандусу голова к голове. Перед ними стояла «феррари супермегера», самый красивый спортивный автомобиль в мире, — длинная низкая торпеда, сверкающая красной эмалью.

— Под ним! — крикнул Шнифер.

— Над ним! — крикнул Дурк.

— Слабо? — крикнул Шнифер.

— Не слабо! — завопил Дурк, у которого лицо было смято встречным ветром.

Читатель, ты можешь быть чемпионом по скейтборду и можешь быть очень маленьким. Но дорожный просвет у «супермегеры» не превышает 7,6 сантиметра. Никто, повторяю, никто не может проехать на скейтборде под «супермегерой», и только полный идиот может попытаться это сделать.

Орлан «Шкет» Дурк был именно таким идиотом. Положившись на Судьбу, он въехал под машину.

Судьба подвела его.

Раздался треск сломанного пластика, стекла, дерева и зубов.

— Оп-ля! — крикнул Шнифер Брякнулл, с легкостью перелетев через спортивный автомобиль и круто затормозив в дыму горящей резины. — Оп-па!

Голова Дурка застряла в водительском сиденье. Его ноги торчали из пассажирского окна.

Кряхтя, Шнифер вытащил его наружу. Дурк, похоже, мирно спал. Исполнив короткий победный танец туземцев Новой Гвинеи, Шнифер отыскал документы Дурка, сунул их к себе в карман и укатился во тьму. Позади во всю мочь вопил противоугонный сигнал «супермегеры». Издали ему отвечали полицейские сирены.

За Дурком теперь присмотрят.

* * *

В тот вечер команда, взошедшая на борт «Большого Куша», выглядела точь-в-точь как та, что сошла днем на берег, но это были совсем не те же люди. Настоящие члены экипажа были ограблены, обчищены, связаны, спали или просто ждали новых друзей, которые вышли на минутку, но так и не вернулись. Мужчины и женщины, которые предъявили свои документы скучающим охранникам, были переодетыми грабителями, не больше и не меньше.

— Ну что? — сказал Кассиан. — Мы готовы?