Гадюка в сиропе
Шрифт:
Почему убили Кондрата? Кому была выгодна смерть преуспевающего литератора? Кто решил подставить Лену? Из-за чего лишили жизни Антона Семенова и Ангелину Брит? И где искать организатора всех этих преступлений. Ох, чует мое сердце, режиссер у спектаклей один. Только как до него добраться?
«Все-таки Андрюша неплохой парень», – неожиданно вяло подумала я и заснула.
Разбудил меня Пингва. Залез на кровать и стал скакать, сдирая с меня одеяло.
– Уйди, негодник, – пробормотала я, глянула на будильник и заорала: – Лиза, вставай скорей, школу
В ответ – звенящая тишина. Ругая себя на все корки, я влетела в детскую. Широкая кровать была застелена покрывалом, на нем вольготно раскинулся Рамик. Машинально отметив, что песик еще прибавил в росте, я кинулась на кухню. Посередине стола стояла сковородка, накрытая крышкой, сверху белела записка: «Дорогая Лампуша, я ушла в школу, вернусь поздно, нас сегодня ведут в музей. Тебя будить не стала, отдыхай. Завтрак готов».
Я подняла крышку и увидела сильно подгоревшую и абсолютно холодную яичницу с малоаппетитным кусочком жирной ветчины. Из глаз от умиления чуть не хлынули слезы. Лизок постаралась и сготовила что могла. Я не слишком люблю жареные яйца, да еще в компании с беконом, но эти проглотила в полном восторге и принялась одеваться. Съезжу в «Мир литературы», поспрашиваю коллег Лины. Все-таки негодяя, задумавшего всю комбинацию, нужно искать возле Брит. Ведь открыла же она, смертельно напуганная, добровольно дверь, значит, отлично знала пришедшего, доверяла ему. Хотя почему это я употребляю мужской род? Вдруг все придумала женщина?
ГЛАВА 10
«Мир литературы» помещался в большом здании, украшенном множеством табличек. Здесь мирно соседствовали «Загадки и кроссворды», «Друг зверей», «Женский взгляд», «Володя» и «Светлый путь». Поднявшись на третий этаж, я пошла по длинному коридору, стены которого украшали картины и гравюры. Множество совершенно одинаковых белых пластмассовых дверей сверкали табличками: «Отдел информации», «Сектор критики», «Фотоотдел». Поколебавшись, я толкнула дверь корректорской и поинтересовалась:
– Скажите, Ангелину Брит где найти?
Пять миловидных женщин разом оторвались от бумаг и уставились на меня. Наконец одна курносенькая блондиночка осторожно спросила:
– А вы ей кто?
– Автор, статью принесла.
Женщины одновременно вздохнули, блондиночка все так же немногословно сказала:
– Ступайте в отдел информации.
В нужной комнате перед компьютером сидела девица в невероятно короткой юбчонке. Вначале мне показалось, что она просто-напросто забыла надеть с утра эту деталь туалета – ну опаздывала на работу и прилетела в одном свитерке. Кстати, одна из наших преподавательниц, милейшая Валентина Сергеевна, однажды ворвалась в лекционный зал с воплем:
– Простите, проспала.
Студенты благосклонно закивали. Что ж, профессора тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. А Валентина Сергеевна хоть и читала занудный предмет «История музыки», но была неплохой теткой, абсолютно безвредной, только очень рассеянной.
– Извините, извините, – бормотала она, выпутываясь из длинной шубы. – Итак, начинаем. На рубеже XVII и XVIII веков в Италии…
– Простите, – робко кашлянула пианистка Машенька Рогова. – Простите…
– Ну, в чем дело? – рассердилась Валентина Сергеевна, крайне негативно реагирующая на то, что ее отвлекали от лекции.
Деликатная Машенька покраснела и пролепетала:
– У вас это, юбка, то есть ну, в общем…
Валентина Сергеевна глянула вниз и обнаружила, что стоит перед аудиторией в прелестной белой блузочке, заколотой у горла настоящей камеей, и… в одних чулках. Несчастная взвизгнула, схватила шубу… Мальчики деликатно отвели глаза. Преподавательница замоталась в каракуль и сказала историческую фразу:
– Боже, какое счастье, что я нацепила утром целые колготки!
…– Вам кого? – лениво поинтересовалась девчонка.
– Ангелина Брит тут сидит?
– Она умерла, – спокойно ответила корреспондентка, не отрываясь от монитора. – Если вы материал принесли, давайте мне.
Пораженная полным бездушием, с которым журналистка говорила о смерти коллеги, я решила изобразить ужас и воскликнула:
– Такая молодая! Отчего?
Девчонка дернула плечиком:
– Небось любовник пристрелил. Брит была страшно неразборчивая, любого к себе в постель волокла, вот и допрыгалась.
– Вы ее хорошо знали?
Репортерша фыркнула:
– Я с ней не здоровалась, потому что предпочитаю не иметь дело с людьми такого сорта! Если принесли материал – кладите на стол. Нет, тогда не мешайте, у нас номер идет.
– Статьи нет, – пробормотала я.
– Тогда что вам надо?
– Видите ли, Лина одолжила мне крупную сумму денег, я хотела отдать…
Нелюбезная собеседница отложила мышку и первый раз посмотрела в мою сторону:
– Ангелина вам дала в долг?!
– Да, а что такого?
– Она вечно сама рубли сшибала, нимфоманка!
Я растерянно стояла на пороге.
– Уходите, не мешайте, – процедила девица, но потом сжалилась и добавила: – Спросите в соседней комнате Олю Кондратьеву, вроде они дружили…
В расположенном рядом помещении несколько человек ругались над огромным листом бумаги.
– Не лезет твоя заметка, – говорил один. – Хвост висит.
– Отруби, – велел другой. – Сколько хвоста-то?
– Сто строк, – буркнул первый.
Воцарилась тишина. Потом третий, черненький, с длинными волосами, собранными в хвостик, хихикнул:
– Денис, ты что, с дуба упал? Да там во всем материале не больше ста двадцати строк!
– Тогда вообще сниму и поставлю в среду.
– Сегодня последний гонорарный день! – возмутился «хвостатый».
– Газета не резиновая! – отрезал первый.
– Простите, – робко вклинилась я в их беседу, – где Оля Кондратьева?
Мужики заткнулись и повернули головы. Взгляд у них был отсутствующий, скорей всего они отреагировали на звук, не поняв смысла вопроса.
– Оля где? – повторила я.