Галактический глюк
Шрифт:
– С прибытием, Савва! – Вениамин отсалютовал скрину чашкой с чаем и сделал глоток.
К капсуле со всех сторон устремились джаниты с автоматами наперевес. Среди бравых вояк в кожзамовой униформе затерялась пара-тройка технических работников, которые, собственно, и должны были помочь пассажиру покинуть капсулу, да еще какой-то длинноногий тип в сером плаще – должно быть, тот самый корреспондент, которому все никак не удавалось сказать что-нибудь запоминающееся или хотя бы мало-мальски соответствующее моменту.
– Сид, – обернувшись, посмотрел на парня Фредриксон. – У вас что, все новости такие?
– У нас вообще нет новостей, – уныло вздохнул Сидор.
Каким-то
– Итак, то, шо все мы так долго ждали, наконец-то произошло! Сейчас мы станем свидетелями…
В следующую секунду корреспондент получил прикладом по ребрам и проворно отскочил в сторону, уступив место необычайно толстому типу с лицом красным, точно его обдали кипятком. Затянутый в черный, блестящий кожзам, издали он был похож на мячик из упругой резины, который, будучи однажды брошенным на пол, прыгает до тех пор, пока его снова не поймают.
– О! Этого я знаю! – радостно указал пальцем на толстяка Вениамин. – Это чиф-комендант космопорта! Это он меня в «Ультима Эсперанца» упек!
– Странно, почему сегодня ночью он не попытался в очередной раз вскрыть «Пинту»? – спросил, глядя на экран, Фредриксон. – Потерял надежду?
– Вряд ли, – с сомнением качнул головой Вениамин. – На него не похоже. Скорее всего не до того было: к приему Саввы готовился.
Знаком велев джанитам расступиться, чиф-комендант поманил к себе снимавшего встречу оператора. Оператор подбежал ближе, и изображение чиф-коменданта резко увеличилось, заняв почти весь скрин. Расправив плечи, толстяк принял горделивый вид. В ту же секунду рядом с ним нарисовался корреспондент. Выражение лица у работника средства массовой информации было такое, будто его заставляли улыбаться, посадив голым задом на муравьиную кучу.
– Давай, начинай! – скомандовал толстяк.
Корреспондент потер ладонью ушибленный бок. Судя по всему, говорить ему ничего не хотелось. Но молчать было нельзя.
– Торжественный час настал, – торопливой скороговоркой проговорил комментатор. – Сейчас будет открыт люк, и мы углядим нашего гостя. Оллариу!
Выполнив свой долг, корреспондент облегченно выдохнул. Стоявший рядом с ним чиф-комендант негромко, но весьма многозначительно кашлянул в кулак. Корреспондент затравленно глянул на толстяка. Выражение лица чиф-коменданта было недовольным. Но поскольку корреспондент не мог понять причину этого недовольства, толстяку пришлось поднять руку и коснуться кончиком пальца своей груди.
Корреспондент побледнел и едва не затрясся от скрутившего его приступа панического страха. Торопясь выговорить то, что от него требовалось, он забыл сказать самое главное!
– Парень, ты попал, – с неподдельным сочувствием произнес Вениамин, не понаслышке знакомый с мерзким характером чиф-коменданта столичного космопорта.
Выдавив из недр души нечто похожее на улыбку, что вовсе не украсило лицо несчастного, а сделало его похожим на перекошенную физиономию Жана-Мари Канищеффа, корреспондент дернул душивший его воротник рубашки и с отчаянием закричал:
– Стилет!.. Стилет!..
– Состояние аффекта, – констатировал Фредриксон. – Похоже, парень собрался свести счеты с жизнью. Хотя вряд ли кто даст ему стилет, чтобы он смог заколоться на глазах у зрителей, – это будет совсем не оллариушно.
– Стилет – это фамилия чиф-коменданта космопорта, – заметил со своего места Сид.
– Да ну? – удивленно глянул на него Фредриксон. – Надо же, какое подходящее имечко.
– Он так же похож на стилет, как я на пушечное ядро, – возразил Вениамин.
– Главное не внешний вид, а суть, – пояснил свою мысль Фредриксон.
– Джафар Стилет, истинный оллариушник со стажем в полтора десятка роков, – затараторил корреспондент. – Известный своей принципиальностью, преданностью бизнесу и верностью заветам Хиллоса, лично прибыл к месту посадки капсулы, дабы первым протянуть руку дружбы Савве Нестору Вир-Щипку!..
Корреспондента точно прорвало – такое случается после нервного срыва. Теперь он готов был сыпать словами без остановки и бог знает до чего мог договориться. Но чиф-комендант держал ситуацию под контролем. Решив, что корреспондент сделал все, что от него требовалось, толстяк просто вытолкнул его локтем из кадра. На какое-то время его могучая фигура заняла все пространство, охватываемое объективом видеокамеры. Затем он сделал шаг назад и жестом велел техникам приниматься за дело. Трое парней в синих комбинезонах подбежали к люку, быстро удалили крепежи и отвалили стальную плиту на покрытие летного поля. Из капсулы, пригибаясь, вышел человек невысокого роста, с зачесанными назад редкими волосами рыжеватого цвета. Одет он был в пестрые бермуды и легкомысленную маечку, разукрашенную радужными разводами. На ногах – легкие плетеные сандалии, на носу – зеркальные солнцезащитные очки, – ну точно на курорт собрался. Или же прямо с пляжа, не успев переодеться, рванул на поиски любимой жены.
– Савва Нестор Вир-Щипок собственной персоной, – совсем невесело возвестил Фредриксон.
Толстый чиф-комендант растолкал техников и, схватив Савву за руку, пару раз как следует встряхнул ее. После этого началась приветственная речь, которая не несла в себе ни капли мысли, зато грамматических и стилистических ошибок – сколько угодно. Это был даже не старжик, а нечто трудновообразимое и совершенно не переводимое ни на один из коренных языков. Вообще-то Стилет хотел сказать Вир-Щипку только то, что он рад приветствовать гостя на Веритасе от лица Великого Магистра и всех истинных оллариушников, но чиф-коменданту никак не удавалось найти для этого простые и понятные слова, а обходные пути, которыми он пытался добраться до цели, неизменно заводили Джафара в тупик, и все приходилось начинать сначала. Слушая невнятицу, которую нес чиф-комендант, Вир-Щипок вежливо улыбался и время от времени кивал – вроде как даже с пониманием.
– Блоху выпускай, – сказал Вениамин.
Небрежным дижением Фредриксон перекинул рычажок на главном пульте и ударил пальцем по синей кнопке.
– Сделано.
На универ-скрине появилась врезка, занимавшая треть общей площади, – «Пинта», вид сверху. Передвинув пару верньеров, Фредриксон подрегулировал резкость и контрастность изображения.
– В добрый путь, милая.
Изображение на врезке начало смещаться. Сначала поплыло серое покрытие летного поле. Затем в фокус объектива камеры-жука попала группа людей, обступивших посадочную капсулу. Внезапно изображение начало приближаться, да так быстро, что трое человек, смотревших на скрин, невольно подались назад, как будто боялись столкнуться с людьми на экране. Заложив крутой вираж, камера-жук обогнула джанита, сделала разворот над головой чиф-коменданта – Вениамин успел заметить на тулье его кепи неровное белое пятнышко, не иначе как птичка набезобразила, – и остановилась, едва не налетев на Савву Вир-Щипка. Теперь треть скрина демонстрировала прядки редких рыжеватых волос на затылке гениального нейропрограммиста.