Галактический глюк

Калугин Алексей Александрович

– У вас будет очень красивое имя, – ответил ИскИн.

При этом он смущенно вертел коробочку с идентификатором в руках, не решаясь передать владельцу.

– Так як все же?

– Озрик Тентаклис Аендрес Фолленвайдер, – едва слышно произнес Фредриксон.

Запрокинув голову, Канищефф задумчиво поскреб ногтями шею.

– А шо, неплохо! – объявил он. – Мне любо!

– Правда? – с надеждой улыбнулся Фредриксон.

– Тяпсельт, Фредди, – ободряюще подмигнул ИскИну чистильщик. – Или як там тебя теперича кличут?

– Все, закончили с именами! –

решительно прервал церемонию знакомства Вениамин. – Продолжай, Фредриксон, а то мы так до утра провозимся.

– Оружие.

Из пакета появились две кобуры с небольшими плоскими пистолетами, здорово смахивающими на игрушечные, и два нейрошокера, похожие на широкие позолоченные браслеты.

Красивым движением – ну прямо герой боевика, собравшийся лупить негодяев, – Вениамин выдернул пистолет из кобуры, проверил магазин, щелкнул автоматическим прицелом и удовлетворенно кивнул. Пристроив кобуру слева под мышкой, Обвалов вставил в нее пистолет и аккуратно застегнул малиновую ветровку.

– Первый же сканер пуляк засечет, – уверенно заявил Канищефф.

– Мой не засечет, – не менее уверенно ответил Вениамин.

Жан-Мари пожал плечами – мол, я предупредил, а там поступай как знаешь.

Вторую кобуру с пистолетом Фредриксон оставил себе.

– А мне? – обиженно протянул Сид.

– Чего тебе? – не понял Вениамин.

– Пуляк! – выпалил парень.

– Обойдешься, – резко осадил его Вениамин.

– Что тебе, жалко, что ли?

– Зачем тебе пистолет?

– На всякий случай!

– Если что, я тебя прикрою, – пообещал Вениамин.

Сиду было что ответить, но, вовремя подумав о том, насколько шатко и неопределенно его положение в качестве третьего члена экипажа «Пинты», парень благоразумно смолчал.

Взяв со стола браслет нейрошокера, Вениамин надел его на запястье левой руки. Пошевелив расслабленными пальцами, он быстро сжал их в кулак. Из браслета выскользнула тонкая серебристая нить, расцвеченная голубыми искорками электрических разрядов, и застыла, изогнувшись, точно кобра, готовая нанести удар. Вениамин выпрямил пальцы, и нить исчезла в браслете, словно ее и не было.

– Порядок, – Вениамин одернул рукав ветровки. – Что еще?

– У меня все, – ответил Фредриксон.

– Собираемся, – скомандовал Вениамин.

Достав из-под стола пакет, Обвалов вытряхнул на пол комбинезон, в котором вчера лазал по стоку для отработанного топлива. По отсеку сразу же поплыла густая, маслянистая вонь. Вениамин осторожно взял комбинезон двумя пальцами за плечики и вновь с завистью посмотрел на Фредриксона, который уже натягивал на себя новенькую спецодежду.

– Ну, ты чистый чиф! – объявил Канищефф, окинув Фредриксона довольным взглядом.

– Вот именно, что чистый, – мрачно проворчал Вениамин.

Понимая, что это совершенно бессмысленно, он все равно стоял, чуть сгорбив спину и разведя руки в стороны – ни дать ни взять, пингвин, сдуревший от мороза, – пытаясь таким образом свести к минимуму контакты тела с верхней одеждой.

Но, как выяснилось, Жан-Мари не просто так начал отпускать

льстивые замечания – в отношении Фредриксона у чистильщика имелись далеко идущие планы. Потихоньку, помаленьку, тихой сапой пробираясь к заветной цели, он все ж таки выклянчил у Фредриксона еще пятьдесят граммов спирта – на посошок, святое дело! Вообще-то Канищефф был человеком покладистым, но если уж что заберет в голову, то спорить с ним было себе дороже – только время попусту терять.

Оллариу! – и в путь.

Впервые оказавшись под открытым небом Веритаса, ИскИн с любопытством глянул по сторонам. Но увидел он только огни прожекторов, освещавшие участки летного поля, на которых проводились ночные работы.

– Ну и темнотища, – разочарованно протянул ИскИн.

– Кончай дурака валять, Фред, – едва слышно процедил сквозь зубы Вениамин. – Видеоадаптер включи.

Фредриксон разочарованно вздохнул – очень осторожно, так, чтобы никто не заметил. Ему не впервой приходилось сталкиваться с людским непониманием той простой вещи, что ИскИн, так же как все они, хочет воспринимать мир во всей его полноте и разнообразии.

– Я тебя разумею, Фредди, – услышал он голос Жана-Мари. – После того, як мы с дедом в отработанном топливе искупались, у него мозги раком встали, а я стал ночью видеть, як днем. Поверишь, без света газету читать могу. Все вроде бы зашибись, но порой такая вдруг досада возьмет! И сам понять не могу, шо не хватает, а все одно – шо-то не так. Ну, вроде як, када нос соплями забит, – запаха не чуешь, и оттого еда пресной кажется.

Фредриксон включил видеоадаптер и удивленно посмотрел на Канищеффа. Изуродованное лицо чистильщика напоминало полустертый рисунок мелом – поди угадай, о чем он сейчас думает. Но единственный полноценный глаз Жана-Мари смотрел на ИскИна с сочувствием.

– Я бы мог немного подправить вам лицо, – неожиданно для себя самого предложил Фредриксон. – У нас на корабле имеются инструменты, необходимые для поверхностной пластики.

– Хай, я вроде як к своему уже привык, – криво усмехнулся Жан-Мари. – А исправишь, так свои же хлопцы не признают. Хотя, – Канищефф задумчиво наморщил лоб и почесал шею, – як-нибудь, када время будет, можно попробовать.

– Кончайте болтать! – цыкнул на них Вениамин. – Мы что, на пикнике?

– Не секчи, Ральфович, – спокойно, с чувством собственного достоинства ответил чистильщик. – Мы с Фредди теперь в четыре глаза по сторонам зырим. Тихо все вокруг.

Вспомнив о своих прямых обязанностях, Фредриксон посмотрел вокруг. Жан-Мари был прав – ничего интересного на территории космопорта не происходило. На участке, освещенном прожекторами, техники возводили трехъярусную конструкцию из допотопных посадочных опор. Еще дальше, на самом краю летного поля, не спеша прохаживались трое джанитов с автоматами. ИскИн увеличил изображение. Руки джанитов засунуты в карманы, выражение лиц беспечное – дежурный обход.

– Все спокойно, Вениамин.

Но Обвалову в любом случае хотелось как можно скорее покинуть территорию космопорта.