Галактический глюк

Калугин Алексей Александрович

Вениамин всю дорогу думал, как объяснить Никите Сергеевичу свое возвращение, да еще в компании с Фредриксоном, но так ничего и не решил. Любое объяснение, включая и подлинную причину их задержки на Веритасе, выглядело в лучшем случае откровенно надуманным, в худшем – до безобразия глупым.

– Нет, – покачал головой Никита Сергеевич. – Из ваших объяснений, Вениамин Ральфович, я ровным счетом ничего не понял. – Цирюльник театрально развел руками и улыбнулся мягкой, всепрощающей улыбкой: – Извините.

Вениамин медленно и глубоко вздохнул. Прежде чем переходить

к следующей стадии невразумительных объяснений, нужно было собраться с мыслями и хотя бы в общих чертах самому понять, что именно собираешься сказать.

Его опередил Сид. Оказавшись в привычной обстановке, парень почувствовал себя настолько свободно, что махом слетел с тормозов. Иначе чем еще объяснить то, что, встряв поперек объяснений Вениамина, Сидор ляпнул:

– Фокус в том, Никита Сергеевич, что никакие они не контрабандисты, а шпионы.

Вениамин едва удержался, чтобы не влепить парню хорошую, звонкую затрещину, которую тот заслужил сполна. Но, поступив так, Обвалов рисковал пасть в глазах Никиты Сергеевича до уровня рядового джанита, способного решать вопросы лишь с помощью грубой силы. Вениамин медленно опустил занесенную руку на голову Сида и потрепал парня по волосам, вроде как даже с одобрением.

– Смышленый паренек, – через силу улыбнулся Вениамин.

– Это правда? – спросил Никита Сергеевич.

– Ну… – Вениамин склонил голову к плечу, словно пытаясь рассмотреть цирюльника в новом ракурсе. – В каком-то смысле, – сказал он и, вывернув кисть руки, сделал весьма неопределенный жест.

В ответ Никита Сергеевич выдал не менее неопределенный звук:

– Хм, – и почему-то посмотрел на Фредриксона.

ИскИн улыбнулся, легко и непринужденно, как будто и не произошло ничего необычного.

– Что ж, полагаю, нам будет о чем поговорить.

Цирюльник нажал потайную кнопку, и зеркальная стена распалась надвое.

– Прошу следовать за мной, – сказал Никита Сергеевич и первым вошел в проход.

Опасавшийся гнева Вениамина, проворно, точно ящерка, юркнул во тьму Сид.

– Неудачно получилось, – тихо произнес Вениамин.

– Да брось ты, – улыбнулся в ответ Фредриксон. – Все равно пришлось бы сказать им, чего ради мы вернулись.

– Но не таким же образом! – возмущенно фыркнул Вениамин. – «Здрасьте, мы шпионы»!

Фредриксон нисколько не разделял беспокойства напарника.

– Доверься мне, – едва слышно прошептал он на ухо Вениамину. – Я умею разговаривать с людьми. Напомни только, кто из них кто?

– Никита Сергеевич – монархист. Дед – коммунист.

– Как зовут деда?

– Владимир Ильич.

– Все. Вопросов более не имею.

– Флаг тебе в руки, – усмехнулся Вениамин. – Только имей в виду, эти двое кого угодно могут заболтать.

Фредриксон только загадочно улыбнулся в ответ.

Быть может, он и сказал бы что-то, да только они уже вошли в кильдим.

Свет в потайной комнате был пригашен. На кровати, завернувшись с головой в одеяло, спал Владимир Ильич Ленин.

Не испытывая ни малейшего почтения к самопровозглашенному вождю вселенского пролетариата, Сид подскочил к кровати и принялся расталкивать спящего.

– Поднимайся, дед! Гости пришли!

Прикрыв ладонью фотосенсор на стене, Никита Сергеевич перевел уровень освещения на максимум.

Что-то невнятно бормоча, из-под одеяла выполз дед.

Мутным взглядом посмотрев на явившихся среди ночи гостей, Владимир Ильич, должно быть, решил, что все еще спит, – тряхнул головой и снова полез под одеяло.

– Подъем, Ильич! – Сид рывком сдернул с вождя одеяло.

Все еще не понимая, что происходит, Ленин сел на кровати и ошалело уставился на обступивших его людей. Владимир Ильич презабавно смотрелся в кумачовых трусах до колен и пижамной курточке, разукрашенной бьющими в барабаны зайчиками с красными платочками на шеях, средь которых затесались два забавных бурых медвежонка – один весьма агрессивно размахивал молотом, похожим на Мьёлльнир, другой благоговейно возносил над головой золотой друидский серп. Вениамину особенно понравились мишки, вот только он никак не мог взять в толк, какой смысл заключался в синтезе кельтской и скандинавской мифологии.

– Простите, Владимир Ильич, что разбудили вас в такую рань… – начал Никита Сергеевич.

И тут до Ильича наконец-то дотопало: то, что происходит вокруг, не сон! Вскочив с постели, дед стал торопливо натягивать на себя первое, подвернувшееся под руку. А подвернулся ему белый халат, непонятно каким образом оказавшийся на стуле рядом с кроватью. Запахнув халат, Ильич сунул ноги в домашние шлепанцы, быстро посмотрел по сторонам, словно хотел убедиться в том, что не потерял бумажник, прыгнул на стоявшее в углу кресло и, закинув ногу на ногу, замер, похожий на перебравшего амброзии античного бога.

– Лихо! – восхищенно выдохнул Сид и кинул на кровать одеяло, которое держал в руках. – А говорил, что не служил в армии.

Не двинувшись с места, дед бросил на Сидора взгляд, от которого можно было прикуривать.

– Право же, вы напрасно так беспокоитесь, – Вениамин смущенно переступил с ноги на ногу. – Мы можем подождать, пока вы оденетесь.

– Я вас слушаю! – гордо вскинул подбородок Ленин.

– Владимир Ильич, – подойдя к деду, Никита Сергеевич коснулся кончиками пальцев его острого локотка. – Это не ходоки из народа, которых вы с нетерпением ждете. Посмотрите внимательно – это же Вениамин Ральфович Обвалов. Помните его? Он гостил у нас пару дней назад.

Прищурившись, Ильич внимательно посмотрел на Вениамина.

– И верно, – с облегчением улыбнулся он. – Обвалов. А я-то подумал…

Дед махнул рукой и расслабленно откинулся на спинку кресла.

– А с ним его друг Фредриксон, – Никита Сергеевич указал на ИскИна.

– Фредриксон, – повторил следом за ним Ильич. – Он тоже контрабандист?

– Нет, – по-отечески мягко улыбнулся Никита Сергеевич. – Они оба, как выяснилось, шпионы.

– Шпионы… – дед задумчиво почесал макушку. – Шпионы? – растерянно посмотрел он на цирюльника. – Я не ослышался? Ты сказал, шпионы?