"Галерея абсурда" Мемуары старой тетради
Шрифт:
– И вывод – хороший.
– Действительно. Ведь посмотрите сами «что» именно получается, когда прямолинейность времени начинает преобладать повсеместно и убеждает нас в том, что «любой», даже «новый» и откровенно и безвкусно покрытый искусственным лаком «мус», начинает выглядеть, как самая настоящая «замша», как истинный «Шестикос», и уже начинает непосредственно не только печатать свои убеждения в газетах и аннотации к ним, но и вполне начинает быть способным на манипуляции с такими величинами, как «время»! А это уже – принципиальный и важный вопрос. Отсюда же берутся и другие важные заботы – измерять, например, километраж, и выяснять при этом – сколько пройдено каждый день расстояния от галантерейной лавки до почты и обратно, и назад и влево,
– И вот Шаровман затевает свару...
– Ну – безусловно! Выискал, собака, портной, для себя момент, и полностью повернул лицо событий к своей персоне. И, сказать по правде, умно бы сделал, если б сам понимал «что» именно и в какую сторону делает. Спрашивается – кому нужен был «тот» с носом, и какая такая случилась надобность обращать на него пристальное внимание, когда вокруг, если посмотреть внимательно, всегда другие носы присутствуют и поважней этого, и происходят, можно сказать, более значимые события в самой пароноидальной спертости впечатлений: берег, к примеру, от воды отошел и стал примитивной пустыней; луна начала восходить на горизонт вместе с солнцем и оба светила перестали откровенно светить – и пр. Ну, какой в том смысл знать, что Монтарана Хохлимана – модница? Дубина она – и все.
– Еще один «синоним» «полену», но если разобраться, то «полено может быть из какого угодно дерева, а вот дубина только из Кацуской. Не так ли?
– Улицы, что-ли, Кацуской?
– Да нет – просто из той самой, которая на причале стояла и Шаровману была верна. Но согласитесь, – согласно вашей же классификации, – измениться и «дубина» может в лучшую сторону. И в контексте вечных переименований и неустойчивости во взглядах на «общие» перевоплощения, согласно действий Роту, и сам подиум, на котором эти перевоплощения происходят, может вполне повлиять на события и сделать их не менее значимыми, чем «лунные» метаморфозы.
– Но в том-то весь «кизим»! Ходит она в подвязках и – пусть себе ходит – черт с ней, истинно. Отрубят башку, как бывало Монке Перес отрубят – туда и столбовая дорога. И вот, казалось бы, дело здесь совсем, и вовсе не без оснований, не в «бревне», и не могло оно в существе своей закольцованности, коренным образом повлиять на общую мысль ситуации. Но, как оказалось, «бревно» было «чрезменское», и согласно с библейскими действиями мичмана Шаровмана в тот момент времени, пришлось очень «по вкусу», и валадания с ним кое-как нормализовало ситуацию, испугало «гостей», и дало хорошую пищу для глубокомысленных размышлений. И, как видим, это самое и произошло. Намного позднее, правда, чем хотелось, но – произошло.
– И потому Роту ничему не восприпятствовал...
– Ничтагу Осикину (брату башнестроителя) только проговорился, но тот ничего не понял и потому – не выдал. И вот хочу спросить – может ли такая ерунда в виде примеривания новых сапог, чем была занята Кацуская на причале, когда ждала Шаровмана, повлиять в корне на суть происходящего взаимопонимания и изменить понимание времени в самой тумбе?
– Вроде, выходит так, что – может. Может, и, безусловно, не упустит данной возможности. Ведь «желаемое всегда хотелось бы выдать за действительность», – и тем самым разоблачает жажду к примериванию таких сапог.
– Оно и влияет. О том и мои возмущения таким переменам. Хлиже – сок капусты – в сущности – обыкновенный сок. Не должно вроде ничего меняться в самом существе происходящего от каких-то там фижм (в данном случае от «бревна»). А оно – в природе происхождения – меняется. Вспомните, как появилась простая и обыкновенная «мышь», и к каким преобразованиям своим появлением привела. Уму не постижимо! После чего, в эпицентре событий, и обязательно открывая повсюду свои консервные банки с сардинами, появился Шаровман (новоявленный Тиронский с мачтами) и стал он поважнее Шестикоса Валундра в данный момент времени, и, как бы случайно, начал полностью владеть положением дел повсеместно, да начал владеть так, что сам Лифоп Камушкин решил «перемениться» и на время не протестовать. Каковое сравнение? И после мы говорим – «кому нужны новшества!» Видно – нужны.
– И – то. Шестикос Валунд даже с ума сошел, и нигде его не видно было очень долго неделю
Не было видно нигде – легко сказано. Мерлунья жаловалась – нигде не было видно «вообще». А все – отчего? Сатунчак-то еще, как знаем, не наступил тогда повсеместно, а между тем очень многие дятлы, если хорошенько вспомнить, увидав «того» «с носом» идущего по широким улицам, ринулись, было, из рощи в парк, но там «с ног спам, фиг срам, тискоман дирама» – Перпетимус, и с какой-то опять газетой, и получилось, что одни захотели повсеместно ведра надеть, говорят, для того, чтобы срама такого не видеть, ну а другие увидели в том совершенно иные вещи – более изощренные
– Какие же?
– Время переменить, и вовсе не Сметанный день поближе к себе приблизить, а сам – Сатунчак!
– Да бросьте вы в три раза, а то и в четыре, преувеличивать. Мало что ли других «бревен» повсюду ходят – не таких видали и не на таких засматривались.
– Но кому тогда нужна будет Карл Марл Шабирова Энциклопедия Новых Переименований – хочу вас спросить, – когда такая «Мурзилка» становится вполне по вкусу и много ума не требует, чтобы ее читать? Вот в чем заключаться стала одна из немаловажных деталей этого происшествия. Но и она не главная. Главное было – дать понять, что «время» может поменяться от ерунды, от хихиканья, как Червака (что и было продемонстрировано), от Чумкиной пропасти, где кроме воды нет ничего, от фижм... И, что на данную «перемену» может сподобиться «кто угодно» и, что для этого вовсе не обязательно книги читать, а можно и вообще ничего не делать. Без трудозатрат. Это-то и возмущает.
– Отсюда – «другой плюс». Конвенциоализм и Патрикеевна?
– Логично? Логичнее не бывает. И, как обязательно видим, после такого не разумного тогда опьянения, многоуважаемый Шестикос Валунд, после таких «новшеств», все одно мосты жечь не торопился, и все надеялся, что здравый смысл превозобладает над общим геростратицизмом в своей истинной очевидности. Словом, если сказать, – как бы невзначай переменили акценты в самой репетиции. Но вышло так, что вместо того, чтобы «взмахнуть дирижерской палочкой» – «ударили в колокол». А кто, спрошу вас, внутри этого колокола сидит? Внутри – мысли и возражения
– Зато, сидя в колоколе, никуда и не разбегутся...
– Но ведь для этого есть – «ведра». Дождись Сатунчака надень и – ходи. Но ждать мы не хочем. И цены на ведра всегда уменьшаются в сторону возможности их купить по сходной цене и в последней редакции. Посмотрите на последний прейскурант цен и увидите – явная тенденция к понижению цен и, как следствие, к увеличению спроса. До появлений на восточном базаре Шаровмана с «бревном», график показывал устойчивое положение, предлагали даже беспроцентные кредиты, и ажиотажа на ведра, вместе с газонокосилками, не было никакого, а после – приподнялся резко вверх и вдруг упал сильно вниз. Истинно произошло, говорю вам, – переведерничество – с прямоугольным смещением в латунь котла, и Роту – пришел тогда в новом костюме. А, на самом деле, просто продавали мазут. В чем – проблема? В коксовом заводе – вот в чем! Что и подтверждает мои опасения. И тогда «время» становится не «вокруг» событий, не в их эпицентре, а предполагать начинает под собой Мегарской школы синтез, как прямолинейное движение вспять, поскольку, если время способно переменить Машмотите, тогда оно, «время», становится «прямолинейным» по существу, и данная прямолинейность становится не только далека от понимания «круга» в его геометрической прогрессии, но не будет подразумевать под собой даже «округлости».