Галки
Шрифт:
– Что с ним? – спросил Ганс.
У Дитера оборвалось сердце.
– Случилось то, чего он не ждал.
Галок, похоже, здесь не было. Дитер выругался, глядя, как Мишель садится в фургон.
– Действуем, как вчера вечером, – сказал он Гансу, – только на этот раз ты поедешь за ним, а я займусь облавой.
Проводив взглядом фургон и Ганса, припустившего за ним на мопеде, Дитер взмахом руки подозвал гестаповцев и быстрым шагом пошел к особняку.
– Осмотрите дом. Проследите, чтобы никто не удрал, – приказал он
Он повел гестаповца к заводскому корпусу, нашел лестницу и сбежал вниз. В прохладном подземелье он одно за другим осмотрел помещения со стеллажами бутылок, но женщин так и не обнаружил.
В нише в самом конце галереи Дитер нашел хлебные крошки, окурки и шпильку для волос. Галки здесь ночевали, но успели удрать.
Дитер был в бешенстве. Он пошел в особняк и распорядился арестовать всех, кто там находился. Дитер уже собрался уходить, когда в холле вдруг зазвонил телефон. Дитер поднял трубку.
– Майор, говорит лейтенант Хессе. Я на вокзале. Мишель оставил машину на стоянке и купил билет до Марля. Поезд сейчас отходит.
Как и предполагал Дитер, Галки отправились выполнять задание и оставили Мишелю записку, чтобы он к ним присоединился. Они по-прежнему намеревались взорвать туннель.
– Садись на поезд, – приказал он Гансу, – и не спускай с него глаз. Встречу тебя в Марле.
В кафе «Вокзальное» у железнодорожной станции в Реймсе Искра и Пол завтракали суррогатным кофе и черным хлебом. Руби, Гели и Грета сидели за другим столиком и делали вид, что с Искрой и Полом незнакомы.
Искра знала, что Мишелю грозит смертельная опасность, и даже подумывала его предупредить. Но это значило сыграть на руку гестапо, которое наверняка следит за ним в надежде выйти на нее, Искру. Вместо этого она оставила ему записку у мадам Лаперьер:
«Мишель, я уверена, что за тобой следят. Туда, где мы вчера были, сразу после твоего ухода нагрянули с облавой. Нынче утром у тебя, вероятно, тоже будет „хвост“. Мы уйдем до твоего приезда и будем ждать в центре города. Оставь машину у вокзала и спрячь ключи под сиденьем водителя. Садись на поезд до Марля. Избавься от „хвоста“ и возвращайся. Записку сожги».
Все утро она ждала, сработает ли ее план, а в одиннадцать увидела, как подкатил и остановился черный фургон. Мишель выбрался из фургона и вошел в здание вокзала. Он действовал по ее плану.
Она попыталась засечь того, кто за ним следит, но это было невозможно. На станцию все время прибывали люди – кто пешком, кто в автомобилях.
Искра еще посидела в кафе, наблюдая за фургоном, но не заметила, чтобы за машиной следили. Выждав четверть часа, она кивнула. Они с Полом забрали вещи и вышли.
Искра открыла дверцу фургона и села на водительское сиденье. Пол сел рядом. Она пошарила под сиденьем и нашла ключи. Руби, Гели и Грета вышли из кафе и сели сзади.
– Получилось! – сказала Гели. – Слава святым угодникам.
Искра выжала из себя улыбку. Самое трудное было еще впереди.
Она выехала на дорогу в Сент-Сесиль и на всем пути высматривала гестаповские «ситроены». Впрочем, пока что она чувствовала себя в относительной безопасности.
До Сент-Сесили они добрались вскоре после полудня. Искра остановилась перед домом Антуанетты. Пол выскочил из фургона и распахнул ворота во двор, Искра въехала, Пол закрыл створки. Теперь фургон не был виден с улицы.
Искра подошла к квартире Антуанетты. Когда она стучалась в эту дверь прошлый раз, а было это восемь дней и целую жизнь тому назад, Антуанетта, тетя Мишеля, открывать не спешила и была вся на нервах из-за стрельбы на площади. В этот раз она не тянула, открыла сразу и равнодушно посмотрела на Искру, которая была в черном парике. Затем до Антуанетты дошло.
– Ты?! – воскликнула она в ужасе. – Что тебе надо?
Искра позвала остальных и оттеснила Антуанетту в прихожую.
– Не волнуйтесь, – сказала она, – сейчас все объясню. Вы одна?
– Да.
Вошли остальные, и Руби закрыла дверь. Все прошли на кухню. На столе было накрыто к обеду – черный хлеб, натертая морковь, корка сыра.
– Что это значит? – с дрожью в голосе спросила Антуанетта.
– Сядьте, – попросила Искра, – закончите с обедом.
Антуанетта села, но заявила:
– Мне кусок в горло не лезет.
– Все очень просто, – сказала Искра. – Сегодня вечером вы с подругами не будете убираться в замке. Уборкой займемся мы.
– Как же это у вас получится? – недоуменно спросила та.
– Мы отправим записки всем уборщицам вечерней смены, чтобы по пути на работу они заглянули к вам. Мы всех вас свяжем, чтобы немцы решили, будто мы на вас напали.
– У вас же нет пропусков.
– Есть.
– Как… – начала Антуанетта и задохнулась от возмущения. – Ты украла мой пропуск! А я-то думала, он потерялся. Немцы чуть шкуру с меня не содрали.
– Простите, что угодили из-за меня в переделку.
– Но теперь будет куда хуже. Вы хотите взорвать замок! – Антуанетта запричитала: – Во всем обвинят меня. Вы же их знаете. Нас всех станут пытать. Может, даже убьют.
– Может, – сказала Искра скрепя сердце. – Поэтому войну и называют войной.
Марль – городок восточнее Реймса. Через туннель на окраине городка во Францию из Германии беспрерывным потоком шли оружие и боеприпасы. Уничтожение туннеля лишило бы Роммеля этих поставок.
Сам городок с выкрашенными в яркие цвета домами из дерева и кирпича напоминал Баварию. Начальник Местного отделения гестапо обосновался в здании мэрии прямо напротив станции. Он, Дитер Франк и капитан Берн, начальник охраны туннеля, склонились над картой.