Гамбит Тэкеши-Они
Шрифт:
– Всё ясно? – осведомился Канэко.
Ответом ему были разрозненные кивки.
– Есть желающие пройти испытание первыми? – спросил кэндзя.
Никто не торопился засунуть руку в жуткий куб. Канэко усмехнулся.
– Так-так, – протянул он, – похоже, каждому есть, что скрывать. Ладно, мы к этому ещё вернёмся. А сейчас начнём наше маленькое испытание. Итак, я напоминаю: невиновным приготовиться скрутить крота, как только он будет изобличён, – Канэко оглядел собравшихся и коротко кивнул. – Первым пойдёт Наоки.
Один из присутствующих мужчин поднялся
– Это юмор такой, сэнсэй? – спросил он. – Из-за того, что моё имя означает «честное дерево»?
– Возможно, – сдержанно ответил Канэко. – Хотя уверяю: сейчас я меньше всего расположен шутить.
– Сюда, – любезно указал на центр куба Ёсида, коснувшись правой руки испытуемого.
Наоки, довольно слабый маг, входивший в группу, занимающуюся поисками Навигатора, лишь в течение последних месяцев, протянул руку к центру куба. Красноватый туман мгновенно окутал пальцы, пополз по кисти и остановился на запястье. Наоки заметно вздрогнул. Собравшиеся наблюдали за происходящим, почти не моргая.
– Готово, – негромко сказал Ёсида, отступая на шаг.
Канэко кивнул и перевёл холодный взгляд на испытуемого.
– Наоки, ты должен отвечать «да» или «нет», – предупредил он. – Объяснений и оговорок не требуется. Это как детектор лжи, только вместо самописца – боль. Всё ясно?
– Да, сэнсэй, – ответил маг, слегка побледнев.
– Помни: истина никогда не бывает изящной и красноречивой, – подбодрив подчинённого таким странным образом, Канэко выдержал короткую паузу. – Итак, ты когда-нибудь передавал организациям или лицам, не связанным с кланом Ки-Тора или ямабуси в целом, информацию, касающуюся поисков Навигатора, конкретно Березина, или иные сведения, затрагивающие наши интересы?
Наоки невесело усмехнулся.
– Вы могли бы просто спросить меня, сэнсэй, крот я или нет.
– Крот – это животное, – сухо ответил Канэко. – Ты – нет.
– Ясно, – кивнул Наоки.
– Я повторю вопрос, – терпеливо сказал кэндзя, взглядом ясно давая понять, что от дальнейших комментариев лучше воздержаться.
На этот раз Наоки коротко ответил «нет». Ничего не произошло, и Канэко удовлетворённо кивнул.
– Боль, причиняемую кубом, невозможно терпеть и скрывать, – сказал он. – Спасибо, Наоки, можешь сесть.
Маг молча вернулся на своё место.
– Как видите, невиновным бояться нечего, – прокомментировал Канэко. – Сэтору, давай следующим.
Аяко наблюдала за тем, как один за другим испытание прошли четверо ямабуси. Каждый раз она ощущала, как люди вокруг замирают в ожидании, что допрашиваемый начнёт корчиться от боли. Но пока всё оканчивалось благополучно. Последним опустился на стул рядом с Аяко Хизеши. Взглянув на девушку, ухмыльнулся и шепнул:
– Не дрожи, лапуля!
– Танака! – вызвал Старейшина.
Аяко встала – словно распрямилась пружина. Подошла к столу, глядя на сэнсэя.
– Ты знаешь, что делать, – кивнул тот.
Аяко молча протянула руку, поместив её в куб. Она ощутила лёгкое покалывание. Алый туман окутал пальцы, расползся по кисти.
–
Аяко кивнула. Спиной она чувствовала напряжённые взгляды коллег. Судорожно сглотнула и на мгновение прикрыла глаза.
Канэко в очередной раз повторил свой вопрос. Аяко медленно досчитала про себя до пяти и проговорила:
– Нет.
Через секунду из её рта вырвался пронзительный крик, и девушка согнулась пополам. Ведьму затрясло, вопль превратился в истошный хрип, Аяко выгнулась, глаза её закатились, ноги подогнулись, и она начала оседать на пол. Рука оставалась в кубе Парацельса, и красный туман быстро окрашивался зелёным цветом.
Канэко вскочил, лицо его было перекошено. Ёсида бросился к Аяко. Он был ближе всех и поэтому схватил девушку первым. Несмотря на судороги, ведьма умудрилась с силой оттолкнуть его. Затем она попыталась подняться. Ещё мгновение – и присутствующие кинулись на неё. Кабинет наполнился криками. Аяко отбивалась, но её быстро скрутили. Перед столом Канэко образовалась куча мала. Сэнсэй возвышался над ней, бледный от ярости. Его ноздри судорожно раздувались.
– Достаточно! – прикрикнул он.
Ямабуси расступились, и стало видно, что Аяко держат за руки. Ведьма уже не сопротивлялась, она стояла на коленях, опустив голову, и, казалось, была без сознания. Изо рта на пол текла пена.
– Что за шутки?! – раздавшийся в наступившей тишине голос принадлежал Риоте и заставил ямабуси повернуться к нему.
Глаза у всех, кроме Канэко, полезли на лоб, когда присутствующие увидели стоявшего возле своего места Риоту, а рядом с ним – Хизеши, сжимавшего направленный на мага пистолет, ствол которого был упёрт в голову Утиямы. У бугая лицо было красным, а глаза горели откровенной ненавистью. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не нажать на спусковой крючок. У Риоты, напротив, лицо отличалось бледностью, кровь отлила даже от губ. Он явно боялся пошевелиться.
– Отпустите её! – повелительно сказал Канэко, махнув рукой тем, кто держал Аяко.
Ямабуси неуверенно разжали руки и на всякий случай отступили. Девушка подняла голову, на лице её играла злая улыбка. Встряхнув волосами, она поправила причёску и сплюнула на пол белую пену.
– Ты в порядке, лапуля? – не отрывая взгляда от Риоты, прогудел Хизеши.
– В полном!
– Сэнсэй, что за дела? – Риота попытался улыбнуться, но у него получилось лишь скривиться в жалкой гримасе.
– А вот и наш крот, – спокойно объявил Канэко, садясь. – Прошу любить и жаловать.
– Вы что, всерьёз? – немного овладев собой, Риота поднял брови. – Я же ещё не прошёл испытание, – он указал глазами на куб Парацельса.
– Тут ты прав, – кивнул Канэко, беря из пепельницы недокуренную сигару. – Испытания ты не прошёл. Вот только куб здесь совершенно ни при чём. Покажи, – велел он Ёсиде.
Ухмыльнувшись, тот подошёл к столу, взял артефакт и ловко отсоединил устройство в основании куба. Перевернул, извлёк батарейки и бросил на стол.
По лицу Риоты прошла судорога. Его рот застыл в кривой усмешке.