Гамбит. Конь без масти
Шрифт:
Кельт не мог иначе. Он лидер и всегда им был. Шел вперед, несмотря ни на что, а порой так полезно смотреть по сторонам. Тогда Атлас был подростком и много не усваивал в должной степени, не видел глубины. Юношеский максимализм и неуемные амбиции застилали взгляд. Сейчас уже взрослый мужчина только сочувствовал брату, впряженному в сбрую обстоятельств. Атлас оправдывал стезю, которую выбрал для себя Кельт, но, увы, никак не груз проблем, который тот взвалил на собственноручно себя. Но если уж решил быть Икаром и лететь прямо на Солнце – будь
***
«Лис на заднем дворе», – короткое смс-сообщение от сестры никак не обрадовало Ашера. На данный момент в Чикаго и вернуться сможет разве что через пару часов на самолете, куда ему путь заказан, ведь липовый паспорт остался в Нордэме. Решать же проблему нужно было сейчас и немедленно. Ашер покрутил в руках телефон и набрал единственный номер, который никто не отслеживал. Номер мистера Тотальный Контроль. После долгих гудков ему ответили молчанием, и другого ответа Ашер не ожидал.
– Привет, Адам, – устало поздоровался он, когда, без сомнения, Ларссон взял трубку. – Ты починил окно? – и снова молчание в ответ. Он слышит, он точно слышит. Ашер знал это. Он в это верил, как верил, что если взлететь выше самих небес – окажешься на Солнце.
– Ты можешь не отвечать. Это твое право, – Ашер не из тех людей, кто просит помощи, особенно у тех, чьи машины он угоняет. В его духе было бы помощь предложить, но нещадное Солнце палило крылья.
– Знаешь, я был не прав, сомневаясь в тебе, – сокрушаясь, Кельт посыпал голову пеплом, хоть и понимал, что поздно.
– Ты хороший человек. Ты достоин лучшего, чем-то, что ты имеешь, – он по-прежнему говорил с тишиной, и Ашера это вполне устраивало.
– Мне жаль, что подвел тебя, но я не могу по-другому, – нечто похожее на извинение и одновременно оправдание прозвучало в молчавший динамик.
– Я даже не знаю, смог бы я его убить, если бы представилась возможность, – и вот сейчас он не лукавил. – Я заботился о них с тех пор, как отца не стало… – Ашер тяжело вздохнул. – Это все моя вина. Прости, если подвел. Был рад познакомиться, Адам, – смысла продолжать разговор он не видел, а точнее не слышал, и повесил трубку.
Теперь он никак не сможет помочь сестре, а раз она пишет, значит ситуация безвыходная. И обессилено повесив руки на руль, Эванс вздрогнул от пришедшего смс-сообщения: «Кельт жив». Ни точки, ни восклицательного знака в конце. Копы вышли на Адама. Кто-то из окружения Форестера проговорился, и у легавых свидетель. Атлас не выдаст сестру, как бы та его не бесила, значит, работала Уорнер, а самоуверенный малец даже не понимал, что его умело обрабатывают. Ашер и сам долгое время не мог этого понять, пока Уорнер так же умело обрабатывала и его.
Плевать, лишь бы его семья не пострадала. «Кельт жив», – и этим все сказано, и пора это исправить. Уорнер ему уже ничего не предъявит. На кону жизнь всей его семьи. Опять. Снова. Паскуда судьба повторила свой ход, сделав петлю, и ставила перед ним знакомый выбор, который он опять готов был сделать, не моргнув глазом.
Вдоль квартала в пригороде Чикаго Buffalo Grove, где располагался дом Мэйсонов, стояла патрульная машина из полицейского департамента округа, перегородив въезд на Palatine St. Ни долго думая, Ашер вышел из машины и направился к людям в форме, и обращение к нему не заставило себя ждать:
– Стойте, сэр, вам туда нельзя проезд закрыт, – сообщил патрульный, но Эванса это не остановило.
Ашер только прибавил шаг, четко направляясь к копам, вставшим у него на пути. Мэйсоны под колпаком, значит, вся полиция округа поднята на уши. Предместье Чикаго не Джерси, здесь вначале объясняют, а потом стреляют. Пригород, одним словом. Что ж, им же хуже.
– Стойте, сэр, проезд закрыт, – четко и внятно командовал коп, но его напарник насторожился и потянулся к, Ашер закатил глаза, газовому баллончику на поясе.
– Чрезвычайная ситуация, проезд закрыт, – офицер перегородил ему путь, и собирался применить силу к настойчиво двигавшемуся через оцепление мужчине.
– Я в курсе, – сбив его с ног одним ударом, Эванс закрылся от струи едкой жидкости и подбежал ко второму копу, обездвижив и его. – Простите господа, – ни тени искренности в голосе при нанесении тяжких телесных служителям правопорядка чести военному офицеру не добавили, да он и не на службе, в пекло ее.
– Вы кого-то ждали? – сковав их обоих наручниками, Эванс открыл дверь патрульной машины.
«… всем постам, вооружен, особо опасен, приметы: белый мужчина, рост – выше среднего…», – Эванс не стал слушать своих примет доносившихся из рации и снял ее с приборной панели, сунув одному из офицеров, до которого дотянулся провод.
– Говори, – приказал он мужчине, шарахнувшемуся от него, как от прокаженного. – Говори! – в нетерпении кричал Ашер.
– Говорит борт 3313, подозреваемый напал на патруль, Buffalo Grove, Palatine Stre… – закончить патрульный не успел.
Эванс быстро вырубил его рацией и оторвал ее, забирая с собой. Стирать отпечатки времени не было. Времени вообще больше ни на что не было, когда Лис уже на заднем дворе. «Главное, чтобы не зря», – подумал он, объезжая патрульную машину, вперед, навстречу такому яркому и ослепительному Солнцу.
Престиж
Будь она проклята чертова ирония, чертовы игры разума Черта из табакерки, который, если забить на каламбур, кто угодно, но только не чертов псих. Искусный манипулятор, дирижер, фокусник… Гений. Единственный из многих, кто видит, когда смотрит, в отличие от зашоренных и замкнутых в рамках своих предрассудков обывателей. Он хохотал, как ненормальный, и будто бы «как» здесь лишнее, если б не все вышеперечисленное, чем Хейз не мог не восхититься, утопая в громком хохоте бархатного баритона.