Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу
Шрифт:
В Париже она написала письмо своему сыну Эдварду:
«Сын мой, мой горячо любимый сын, свет очей моих, мое сокровище, дитя мое, дорогой друг! Больше я никогда тебя не увижу?
Вот я и написала тебе. Написала, чтобы благословить тебя, мысленно прижать к своей груди и приласкать, как делала это, когда ты был маленький.
Прости мне вину перед тобой и Кэтлин. Простите меня оба, как это сделал ваш отец, которому я, бедная, злосчастная, покинутая всеми, закрыла глаза.
Он погиб от несчастного случая. Ударился, упав с каменной лестницы в городе, получил перелом черепа и был обречен. В больнице я не отходила
В последние дни, да и в самый последний день, он вспоминал о тебе, Эдвард. Вспоминал с любовью, с огромной любовью и с немеркнущей надеждой пожать тебе руку, сказать, что он привязан к тебе, всегда был привязан и что все дурное не касалось тебя.
Да, Эдвард, жизнь моя неожиданно кончается хорошо и радостно, ведь мне довелось дождаться того часа, когда отец примирился и со мной тоже.
Целую твое лицо, дорогое мое дитя. Ты осознаешь мое горе. Ты поймешь мое раскаяние. Так отнесись же ко мне по-доброму, хотя бы во имя той любви, которую я питала к тебе всю жизнь. Я твоя мать, остаюсь твоей матерью. Поплачь же, вспоминая меня.
Эди, родной мой, больше ты обо мне не услышишь. Я не могу вернуться к людям. Нельзя загладить то, что я натворила; по крайней мере на этой земле.
Я вспоминаю о тех давних временах, когда мы, живя в нашем загородном доме, ухаживали за тобой и когда я начала рассказывать о благочестивой Феодоре. Эта история занимала меня с юности, ты помнишь, я описывала тебе годы, когда Феодора еще жила в миру, и более поздние годы, когда она собралась покинуть этот мир. Теперь я расскажу конец истории Феодоры. Нет, я не хочу менять в ней ни слова. Я расскажу тебе и самой себе, что случилось в заключение. Каждый день я думаю об этом.
Феодора бежала из Александрии с Филиппом, своим мужем, который вернулся туда и которому она причинила столько зла. Пять дней они скитались по морю в лодке. Потом пристали к берегу, и Феодора вышла из лодки.
Взяла мужа за руку и призналась во всем: она решила скрыться в пустыне, Филипп не должен был следовать за ней.
„Я хотела исцелить прекрасного, но порочного Тита, распутника и совратителя. Мне казалось, я с этим справлюсь. Но сам целитель заболел. Я отреклась от своего Бога, пошла против него. И кончила тем, что стала служить князю тьмы. Теперь я пропала, Филипп, мой супруг, дорогой мой Филипп. Не прикасайся ко мне, чтобы злой дух не перекинулся на тебя“.
На все увещевания Филиппа Феодора отвечала:
„Милый мой Филипп, оставайся здесь, не ходи за мной, не доводи меня до слез опять. Не так уж много времени мне осталось плакать“.
На прощанье она еще раз вернулась и подошла к нему, ибо он ужасно стонал. Феодора заклинала Филиппа быть сильным, на ее лице уже появилось выражение суровости.
Филипп прожил год на берегу, он ждал Феодору. Однако она помышляла лишь о покаянии.
Феодора поселилась недалеко от того места, где они высадились, у одного крестьянина. Она остригла себе волосы и облачилась в мужскую одежду. Все это происходило в восьми милях от города. По дороге в город был монастырь. Феодора умоляла, чтобы ее приняли в монастырь. Настоятель исполнил желание Феодоры. Постригшись, она назвала себя Феодором. И исполняла в монастыре самую черную работу.
Но вот мирские заботы опять потревожили ее, чтобы ввести в искушение. Как-то раз она ехала со своими верблюдами по дороге, носившей название „Мученичество Петра“. И тут ей повстречался Филипп, ее муж, — он увидел сон, будто на этой дороге его ждет Феодора.
Феодора узнала Филиппа и стала про себя причитать: „О, горе мне, дорогой Филипп, снова я вынуждена огорчить тебя“. Проходя мимо супруга, она поздоровалась:
„Благослови тебя Бог, господин“.
Филипп поблагодарил погонщика верблюдов, он не узнал Феодору.
Однажды Феодора вырвала из пасти льва незнакомого человека; она стала крепче духом, праведней, и дьявол, который видел, что Феодора ускользнула от него, вынужден был отступить. Тогда он сыграл с ней злую шутку.
Как-то раз Феодору послали далеко к одному богатому господину; было уже поздно, и потому ей пришлось переночевать у него в доме. Дочь богача увидела красивого юношу Феодора, прокралась к нему ночью в комнату и захотела лечь с ним в постель. В самых вежливых выражениях Феодора отказала девушке. Тогда дочь богача пришла в ярость и легла в постель с другим. А забеременев, пожаловалась отцу:
„Феодор, юноша из монастыря, лег со мной в постель“.
С младенцем на руках отец девушки отправился к настоятелю и показал ему свою ношу.
Настоятель в великом гневе собрал монахов и заявил брату Феодору:
„Развратник, ты опозорил всех нас“.
Феодора упала на колени:
„Да, я согрешил, святой отец. Я согрешил. Накажи меня“.
Настоятель сунул в руки монаху ребенка и выгнал его из обители.
Брат Феодор скитался с ребенком, потом облюбовал себе место недалеко от монастыря и обосновался там. Он просил милостыню у монастырских врат. А в деревнях ему давали молоко для ребенка. Свои страдания Феодор сносил терпеливо, благословлял всякую боль и благодарил Бога за все.
Один из дьяволов особенно докучал Феодоре. Он советовал ей вернуться к человеку, который в миру был ее супругом, вернуться как ради себя, так и ради ребенка. Тот дьявол принял обличье посланца Филиппа. Феодора боролась с собой, молилась, сотворяла крестное знамение… И в конце концов дьявол исчез.
Так пролетели семь тяжких лет. И тут настоятель вышел из монастыря и предложил брату Феодору вернуться в обитель. Он заставил его покаяться и отпустил ему грехи. И Феодору и ребенка взяли в монастырь. Наступил предел земному покаянию. Феодора знала, что она скоро умрет.
Ночью настоятель видел сон. Ему снилась свадьба, он различил сонм ангелов, святых и пророков.
И среди всех них сияла своей красотой одна женщина. Для нее принесли дорогое ложе. Она уселась на него, ее окружили, были с ней ласковы, приветствовали. Настоятель удивился и спросил, кто эта прекрасная женщина; ему ответил чей-то голос:
„Это брат Феодор. Он искупил свою вину“.
На рассвете настоятель встал и созвал монахов. Они побежали к келье Феодора. Открыли ее и убедились, что брат Феодор мертв. Настоятель, однако, захотел узнать всю правду и велел обнажить грудь монаха. Тут-то они и увидели, что это была женщина.