Гамлет шестого акта
Шрифт:
Коркоран побледнел.
— Вы хотите сказать, Софи… слышала наш разговор со Стэнтоном? — Он опустил глаза в землю, — чёрт, я же видел, как она вышла из дома и пошла вокруг Хеммонсхолла. Я забыл о ней. Конечно, она вышла к галерее. Little pitchers have long ears [12] . Я как-то забыл об этом.
— Ночь, тишина… Вас было слышно за двадцать шагов…
Оба они некоторое время молчали. На лицо Коркорана легла печать мутной тоски и уныния.
— Ну, и где она может быть?
12
У маленьких кувшинов большие ручки… (англ.)
—
— Типун вам на язык, Доран!
— Разве вы сами не об этом подумали? Ваши слова были жестоки…
— Что за вздор? От меня она услышала то же самое, что от неё самой услышал Стэнтон. Почему же вы её не обвиняете в жестокости? В конце концов, из услышанного она сделала тот же вывод, который ей пришлось бы сделать через две недели. Неделей раньше, неделей позже… У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного. Видит Бог, если ей казалось, что она любима, то у неё вовсе не было мозгов. Жестокие слова! Чёрт возьми, начинается дождь… — Он тяжело вздохнул и поднялся. — Но я вас понял. Пойдёмте.
— Куда?
— Надеть сапоги и взять фонари. Надо найти дурочку.
Глава 19. «Вы возили дьявола на чёртову мельницу?»
Ни за что на свете мистер Доран не хотел бы пережить вторую такую ночь.
Надо сказать, что мистер Клемент Стэнтон не понял причин исчезновения мисс Хеммонд. После того, как ему пришлось выслушать весьма резкий выговор дяди, он, раздосадованный и обозлённый — и отказом мисс Софи, и ужасными словами Коркорана, и нагоняем его сиятельства, — пришёл в гостиную. Он хотел просто обдумать ситуацию. Разговор с кузеном, хоть и оставил в нём гнетущее чувство неприязни и унижения, был отраден. Тот определённо сказал, что не любит мисс Софи и добиваться её не собирается. Клемент мог считать Коркорана каким угодно мерзавцем, но в словах его не усомнился ни на минуту. В его понимании, его брат был кем угодно, но не лжецом. По размышлении мистер Стэнтон подумал, что чёртов кузен прав — когда он уедет, Софи успокоится, и тогда сможет в полной мере оценить то, что он может ей предложить. Надо было просто выждать, ибо угрозы, — и та, к которой прибег мистер Коркоран в гостиной, и та, пугающая, напоминающая о смерти Нортона, что высказал Коркоран в галерее — вовсе не казались Клементу досужим вымыслом.
Однако впереди были ещё две недели…
Он пошёл искать мисс Софи. Просто, чтобы увидеть её. Чтобы убедить самого себя, что через совсем недолгое время он сможет добиться её. Но в музыкальном зале сидели мистер Хеммонд, его сестра, Морганы и Кемпбелл. Он торопливо прошёл к комнатам Софи — но горничная сказала, что не видела мисс Хеммонд с тех пор, как она ушла на ужин. В недоумении мистер Стэнтон прошёлся по всем комнатам, заглядывал на балконы, обошёл весь дом — но не нашёл кузину. Поднял на ноги лакеев, которые тоже, осмотрев все закоулки, высказали мысль, что мисс Хеммонд вышла в парк, или гуляет в саду. К этому времени поиски Клемента успели взбудоражить весь дом.
Пока лакеи ходили с фонарями по парку, саду и галерее, Доран и Коркоран успели облачиться в сапоги и охотничьи куртки. Доран пополнил запас коньяка, Кристиан тоже налил флягу до краев. Он вслух методично обдумывал, что может им пригодиться в поисках — веревки ли, горные молотки, топор? Все зависело от того, куда угораздило податься глупую девицу. Заметив их, выходящих из подвальчика в тусклом фонарном свете, Стэнтон спросил, куда они направляются? Доран нехотя ответил, что они поищут на болотах, ибо, возможно, мисс Хеммонд услышала его разговор с мистером Коркораном…
Клемент побледнел.
— Вы… — ненавидящим взглядом уставился он на Коркорана, — вы… вы специально сделали так, чтобы она услышала, вы хотели… — Он потерянно умолк.
Коркоран вяло ждал продолжения, но, не дождавшись, продолжил сам.
— И чего я, по-вашему, хотел? И не этого ли хотели вы и даже требовали от меня сами?
Стэнтон ринулся к Лысому уступу. Его настиг яростный крик Дорана, требовавший, чтобы он немедленно вернулся. По болотам, да ещё в туман, только безумный ходит в одиночку.
— Вернитесь, Клемент, кому сказано? — Коркоран тоже был взбешён, его разгневанный голос, словно кнутом, рассёк темноту.
Но Стэнтон лишь с остервенением махнул рукой и исчез в темноте. Доран молча смотрел ему вслед, с трудом скрывая бешенство.
— Помяните моё слово, закончится тем, что нам придётся искать ещё и этого остолопа. — И так как не дождался возражения от Коркорана, тяжело вздохнув, закрепил на плече веревку и ледоруб. Взяв фонарь, Доран резюмировал. — Пойдемте.
У Лысого Уступа они остановились. Дождь мелко моросил, но вскоре перестал. Трава скользила под ногами, и тропы были размыты. Оба, поддерживая друг друга, спустились вниз. Везде, где хватало света фонарей, была лишь мокрая трава, серо - чёрные камни да старые коряги. На том месте, где недавно лежало тело Нортона, ничего не было.
— Говорил же я вам, вздор всё, — удовлетворенно сказал мистер Коркоран, — дурочка наверняка либо в доме, либо рыдает в укромной беседке сада.
В эту минуту в небе сверкнула молния, спустя минуту прогремел гром и по траве снова зашуршали тяжёлые капли дождя. Оба торопливо двинулись к самому уступу, в небольшой грот, где часто укрывались от дождя и зноя пастухи: там даже оставались несколько поленьев и две охапки соломы.
— Куда побежал этот идиот? — Коркоран уже не скрывал раздражения. — Он ходит по земле с пренебрежением, а земля этого не прощает. Хватить ли у него ума обойти топь? Я видел, что последние ливни кое-где смыли ограждения. Надеюсь, он добрался до леса?
Доран развёл руками. После оскорбления, которое позволил себе Стэнтон в отношении своей сестры, он, и раньше-то не вызывавший симпатии, казался священнику просто животным. Разговор Стэнтона с Коркораном удивил его. Воистину, чудна и загадочна эта страсть, подчиняющая себе подобных Стэнтону… Коркоран был прав в своём изумлении. Как могла любовь заполнить сердце бессердечного? Сейчас Доран не испытывал к нему ни сострадания, ни жалости. Его всегдашняя жалость как-то неприметно кончилась. Неожиданно он понял, что не может простить Стэнтону именно унижения Бэрил, а это, воля ваша, подтверждало слова Коркорана. В чём-то он точно был прав. Да и не только в своих словах о его любви. Ведь в его приходе — и вправду, как в державе Датской, гнили завелось в последнее время немало…
Ливень припустил, не было и речи, чтобы идти на болота. Доран попытался разжечь костер. Если бы не Стэнтон, по окончании дождя они могли бы подняться вверх по уступу, теперь же надо было ждать рассвета — и найти Клемента. И это тоже раздражало.
Костер всё же разгорелся, и сразу в маленьком гроте потеплело. Коркоран улыбнулся.
— В поместье отца тоже был крохотный грот под осыпью холма. Сам холм я звал Дунсинаном, а сад — Бирнамским лесом. Как герой Дункан, я, семилетний, штурмовал холм, мстя негодяю Макбету. Эти вечера и ночи в имении странно памятны мне… Я часто разводил костер в пещерке…Ночь. Где-то лаяла собака. Значком диеза мелькнув в траве, цикада, словно повинуясь знаку Гекаты, начинала резать тишину своим звучным пиццикато. Так проходила полночь, и вспыхнувший хворост вспугивал желтоглазых сов, и ночь мира под вой псов Гекаты Пирфорос уходила на запад, под кров забытых кумирен… Моя кормилица и мисс Эллиот давно спали, не зная, что я опять удрал… Я там был счастлив. После университета я вернулся туда. Это была роковая ошибка. Никогда нельзя возвращаться в детство. Дом был совсем крохотным, холм — всего-навсего маленьким взгорьем, а мой Бирнамский лес оказался палисадником с несколькими деревцами. Я вырос.