Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— Но мы же не можем вернуться с пустыми руками.
— Нет, если не хотим выглядеть дураками или трусами, — мрачно согласился Фабриций.
Несколько мгновений они ехали молча.
— Но ведь должен быть какой-то выход… — неуверенно пробормотал Флакк.
Квинт со стыдом понял, что эти слова заронили в нем надежду.
Фабриций резко и зло усмехнулся:
— Теперь тебе эта идея не кажется столь блестящей, как сначала, не так ли?
— Ты сомневаешься в моей отваге? — спросил Флакк, возмущенно глядя на него.
— Не в отваге, — рыкнул Фабриций. — А в способности оценить ситуацию. Ты еще не понял, насколько смертоносна кавалерия Ганнибала? Если мы сейчас с ними столкнемся, то все окажемся в гостях у Гадеса.
— Ведь не все же так плохо, а? — вместо того чтобы возмутиться, опять повторил свой вопрос Флакк.
— Мне следовало отказаться от этой операции, вне зависимости от того, как это будет выглядеть в глазах Публия. И позволить тебе ее возглавить. Не говоря уже о том, что я не знаю тех, кто согласился бы с тобой отправиться.
Флакк погрузился в мрачное молчание.
После гневной отповеди отца Квинт не мог поверить, что отец позволил себе так выйти из себя, да к тому же отчитывать Флакка у него на глазах.
Но прошло совсем немного времени, и Фабрицию удалось взять себя в руки и спокойно продолжить беседу.
— И что? У тебя опять появилась очередная блестящая идея? Говори уж теперь.
— Мы можем сообщить, что вражеской кавалерии столько, что мы не смогли далеко уйти от Требии, — с виноватым видом произнес Флакк. — Это не трусость, а желание избежать позорного поражения. Кто нас в таком случае может осудить? Твои кавалеристы вряд ли станут о таком болтать, а других дураков ездить за реку наверняка не найдется.
— Твоя способность хитрить меня всегда поражала, — проворчал Фабриций.
— Я… — замялся Флакк.
— Но ты прав. Лучше спасти жизнь тридцати воинам, воспользовавшись твоим планом, чем потерять их из-за глупой гордости. Немедленно поворачиваем назад.
Фабриций дернул поводья, останавливая коня, и повернулся, чтобы отдать приказ остальным.
Из Квинта будто вытащили железный стержень, и он смог спокойно вздохнуть. Но охватившее его облегчение продлилось не дольше удара сердца. Вдалеке послышался хорошо узнаваемый стук копыт.
Все воины турмы оглянулись назад.
В четверти мили от них из рощи волной выкатывались всадники.
— Нумидийцы! — заорал Фабриций. — Кругом! В галоп, спасайтесь!
Этот приказ не нужно было повторять дважды.
Стараясь не впасть в панику, Квинт последовал примеру остальных. У него еще оставалась надежда. Возможно, враги рановато выскочили из засады. Пока еще римляне были уверены, что они успеют достичь Требии раньше, чем их нагонят всадники Ганнибала.
Но вскоре стало ясно, что до реки они не доберутся. Нумидийцы были миниатюрнее воинов Фабриция, к тому же их кони двигались быстрее. А еще они действовали по плану. Одни продолжили преследовать римлян напрямую, в южном направлении, а другие рассыпались в стороны, чтобы затем пройти вдоль Требии и отрезать путь к отступлению. Римлянам пришлось скакать на север. К броду. Другого выхода не было. Это единственный брод на несколько миль в обе стороны.
— Держитесь впереди! — крикнул Фабриций Квинту и Флакку. — Не останавливаться ни перед чем!
Флакк подчинился приказу без разговоров, но Квинт немного сдержал коня.
— А как же ты?
— Я поеду замыкающим, чтобы отступление не превратилось в бегство, — отрезал Фабриций. — Вперед!
Его стальной взгляд ясно дал понять Квинту, что спорить бесполезно.
Сдерживая слезы, юноша пустил коня в карьер. Вскоре он оторвался от остальных кавалеристов. Никогда еще Квинт не был так благодарен отцу за совет. Тот настоял, чтобы он выбрал себе самого лучшего коня. Но юноша чувствовал и стыд. Он не хотел умирать, словно заяц, загнанный стаей псов. Эта мрачная мысль грозила поглотить его целиком, но Квинт все еще пытался сопротивляться. Он наклонился вперед, прижимаясь к конской шее, и постарался сосредоточиться лишь на одном — ему надо остаться в живых. А если им повезет, то и кому-нибудь еще это удастся.
Они проскакали почти милю, когда первые нумидийцы приблизились на расстояние броска дротика. На лошадях без попон и чепраков, полуодетые поджарые темнокожие воины не выглядели слишком уж угрожающе. Но точность, с которой летели дротики, говорила об обратном. Каждый раз, как Квинт поворачивал голову, он видел, как падает с коня очередной римский всадник, сраженный смертельным острием. Его преследовали сдавленные крики римлян или ржание раненых лошадей. И он понимал, что они не смогут ответить ударом на удар. Их копья предназначались лишь для ударов в конной атаке, но для броска они были абсолютно бесполезны.
Когда воины Фабриция проскакали еще милю, нумидийцы атаковали их уже с трех сторон. Дротики летели непрерывным потоком, и, обернувшись, Квинт насчитал лишь десяток всадников, не считая себя, отца и Флакка. Когда они достигли поворота, за которым начинался спуск к броду, это число уменьшилось до шести. Квинт отчаянно пытался заставить коня скакать еще быстрее. Как ни странно, но им удалось немного оторваться от преследователей. Может, у них еще остался шанс, подумал Квинт и с силой вонзил пятки в бока взмыленного коня. Мелкий гравий, летевший из-под копыт лошадей, царапал кожу. Наконец римляне выехали на прямой участок дороги. До Требии оставалось не больше двух сотен шагов.
И тут надежда оставила Квинта.
Нумидийцы сбавили скорость, и смертельная ловушка захлопнулась. Дорогу впереди перегородил плотный строй копейщиков. Большие щиты были сомкнуты, перекрывая друг друга; карфагеняне выстроились в квадрат, оставив узкий проход для римских всадников. Квинт в панике поглядел по сторонам. Справа от дороги густая дубрава. Там не проедешь. Слева болотистая низина. Только полный дурак сунется туда верхом, подумал Квинт.
Однако один из римских кавалеристов решил сбежать именно этим путем. И быстро получил свой урок. Через двадцать шагов его конь уже по брюхо погрузился в вязкую жижу. Римлянин в панике прыгнул и оказался по пояс в трясине, завопил от ужаса, попытался выбраться, но уже было поздно. Лучшее, на что он теперь мог надеяться, — так это на точно брошенный вражеский дротик, с горечью подумал Квинт. Другого выхода не было — он медленно, но неотвратимо погружался в болото.
К реальности Квинта вернула команда Фабриция.
— Реже шаг! В шеренгу! — твердым голосом приказал отец. — Умрем как мужчины.
Один из пяти оставшихся с ними кавалеристов издал тихий монотонный плачущий стон.
Квинта захлестнула паника.
— Закрой свой долбаный рот! — крикнул Фабриций. — Мы не трусы!
К изумлению юноши, кавалерист прекратил подвывать.
— В шеренгу! — снова приказал Фабриций.
Съехавшись так, что они почти коснулись коленями друг друга, восемь кавалеристов поехали вперед. Удивляясь, почему ему в спину так и не вонзился дротик, Квинт обернулся. Нумидийцы сбавили скорость до шага. Нас ведут, как овец на бойню, с отвращением подумал Квинт.