Ганнибал
Шрифт:
Теперь дружину немного тревожили вражеские нападения, но позже время года — уже наступил сентябрь — сменили при спуске те трудности, которые доводилось сносить во время восхождения от местного населения. На отвесном и склизком скате по течению Дории путь был занесен и испорчен опять выпавшим снегом; и люди и животные сбивались с пути, соскальзывали и падали в бездны; в конце первого дня армии довелось переходить через такое место, на какое постоянно скатывались лавины с крутых, повиснувших скал Крамона, и на каком в прохладное лето снег лежал в течение всего года. Пехота прошла, но лошади и слоны были не в состоянии преодолеть скользкие холодные глыбы, укрытые лишь тонким слоем только что вывалившегося снега; тут Ганнибал разместился вместе с обозом, конницей и слонами выше этого сложного места. На другой день наездники активно
Таким образом, после четырехдневной паузы все войско объединилось и около середины сентября дошло до Иверийской долины после трехдневного перехода через постепенно расширявшуюся и становившуюся все более плодородной долину Дории. Жители этой долины, находившиеся под покровительством инсубров салассы, приняли карфагенян как союзников и освободителей; там измученные войска были размещены по деревням и благодаря обильному продовольствию и двухнедельному отдыху оправились от вынесенных ими невиданных лишений.
Цель была достигнута, но ценою тяжелых жертв. При переходе через Пиренеи карфагенская армия насчитывала 50 тысяч пехотинцев и 9 тысяч служивших в коннице старых солдат; из них более половины погибли в боях во время похода и при переправах через реки; по свидетельству самого Ганнибала, у него оставалось не более 20 тысяч пехотинцев, из которых 3/5 были ливийцы и 2/5 — испанцы и 6 тысяч человек конницы, часть какой осталась без коней. Сравнительно небольшие потери, понесенные конницей, свидетельствуют как о превосходстве нумидийской кавалерии, так и о верно рассчитанной бережливости.
В итоге оказалось, что поход на протяжении 526 миль, или почти в 33-дневный переход средней величины, был совершен с начала до конца без каких-либо особых непредвиденных серьезных препятствий. Его можно было совершить только благодаря счастливым случайностям и ошибкам неприятеля, на которые нельзя было рассчитывать, и что, тем не менее, он стоил громадных жертв, измучил и разрушил армию до такой степени, что она могла снова сделаться боеспособной только после продолжительного отдыха. Следовательно эта военная операция имела сомнительный успех, и едва ли сам Ганнибал считал ее удавшейся. Но это еще не дает нам права безусловно порицать полководца; мы, конечно, видим недостатки задуманного им плана военных действий, но мы не в состоянии решить, мог ли он предвидеть их (так как его путь лежал через неведомые варварские страны) и был ли менее рискованным какой-нибудь другой план, например, переход берегом моря или морской путь из Картагены или Карфагена. Во всяком случае, осмотрительное и мастерское выполнение плана во всех его подробностях достойно удивления, а всего важнее то, что великий замысел Гамилькара возобновить борьбу с Римом и Италией был теперь осуществлен на деле — все равно, была ли достигнута эта цель благодаря удаче или благодаря искусству вождя. Этот поход был задуман гением Гамилькаром. Верный такт исторических преданий всегда относился к последнему звену в длинной цепи подготовительных военных действий, к переходу через Альпы, с большим удивлением, чем к битвам при Тразименском озере и при Каннах.
Глава 7
Карфагенский «блицкриг»
После перехода через Альпы карфагеняне после трехдневной блокады захватили столицу племени тавринов (будущий Турин).
Появление Ганнибала в Италии было сюрпризом для римлян. Они быстро вызвали второго консула Тиберия Семпрония Лонга из Лилибея. Некоторые галльские племена начали переходить на сторону карфагенян, но нахождение римлян мешало другим племенам прикрепиться к Ганнибалу. Сципион, присутствовавший в Плаценции, преодолел реку По и устремился навстречу Ганнибалу. Ганнибал тоже надеялся на схватку, рассчитывая, что после победы галлы переключатся на его сторону. Карфагеняне и римляне столкнулись у северного берега реки По, между реками Сесией и Тицином. Перед битвой Ганнибал организовал своим солдатам «гладиаторские бои», в которых сражались пленные горцы. Этим он им дал осознать, что в битве их ожидает триумф или гибель. Битва произошла у реки Тицин. Враги построили свои войска таким образом: Сципион установил впереди копьеметателей и галльских наездников, а других — римлян и отборные силы союзников — построил за ними в линию. Ганнибал поместил тяжелую конницу прямо против фронта римлян, а на флангах — нумидийских наездников, надеясь в дальнейшем окружить врага. Враги стали стремительно сближаться. Римские копьеметатели, еле-еле кинув по одному дротику, мчали между подразделениями стоявших за ними наездников. Завязалось конное сражение; многие наездники были скинуты с коней, а некоторые свешивались сами. Битва помаленьку обернулась в бой пехотинцев. Тем временем нумидийские наездники Ганнибала, обойдя боящихся с флангов, возникли в тылу римской армии; копьеметатели были растоптаны их конями; в кругах римлян началась паника. Сам Сципион чуть не умер. В его дружине взбунтовались галлы и перевелись на сторону Ганнибала. В битве карфагеняне одержали победу. Это была кавалерийская стычка, в какой также принимали участие римские пращники. Следуя собственной позиции в отношении италийских сторонников Рима, Ганнибал распорядился очень нежно обращаться с пленными, взятыми в Кластидии.
Остатки римской армии отошли к холмистой территории у реки Треббия. К ним скоро пришла армия 2 консула — Тиберия Семпрония Лонга, тот, что сменил раненого Сципиона. Дав ему завоевать победу в незначительной стычке, Ганнибал убедил нового командующего в уверенности в победе. А Лонг был очень самолюбив (о чем Ганнибалу было известно) и после легкой победы Лонг горел стремлением разбить армию Ганнибала. И скоро, абсолютно неожиданно для римлян еще одна маленькая битва обернулась в генеральное сражение.
Ганнибал поручил своему брату Магону, который уже управлял нумидийской конницей после стычки при Тицине выбрать для засады 100 пехотинцев и 100 всадников. Когда с выбранными воинами Магон явился к Ганнибалу, тот приказал им, отобрать из своих подразделений еще по 9 человек. Набрав, таким образом, 1000 пехотинцев и столько же всадников, он расположил их ночью в том месте, которое до этого сам облюбовал. Был день зимнего солнцестояния. Рано утром шел снег, потом пошел дождь. Ганнибал дал приказ своей нумидийской коннице перейти через Треббию и, приблизившись к воротам вражеского лагеря, закидать дротиками караулы. У Гиннибала был план пригласить римлян на бой, а когда сражение начнется, медленно отступить к реке и вынудить противника, перейти на тот берег, где стояли карфагеняне. Всем остальным было указано набираться сил, подготовить снаряжение, коней и ожидать сигнала.
Нумидийцы восхитительно исполнили задачу. Когда они устроили у лагерных ворот шум и беспорядок (по Полибию, едва только было замечено их приближение), Семпроний не раздумывая, вывел против них свою конницу, а позже и остальных солдат. Однако проделал он это слишком быстро. Его воины вышли на поле голодными и недостаточно тепло одетыми, кони были не кормлены. Когда римляне вступили в полосу речного тумана, преследуя отходящих нумидийцев, они все больше и больше мерзли. В реке холодная вода доходила им до уровня груди, так что, когда солдаты Семпрония вышли на другой берег, они едва могли держать в руках оружие.
В середине декабря к Треббии подошла армия Тиберия Семпрония Лонга. Семпроний рвался в бой, надеясь разгромить Ганнибала до окончания его консульских полномочий. Сципион считал, что не нужно торопить события, так как время работает на римлян. Но Сципион заболел, и Семпроний фактически стал единоличным командующим. Ганнибал заставил римлян переправиться через Треббию.
Карфагенские воины тем временем грелись у костров, растирались оливковым маслом и завтракали. Получив условленный сигнал о том, что римляне перешли через реку, Ганнибал вывел свои войска в поле. Впереди он поставил легкую пехоту (8000 человек), за ними — тяжеловооруженную пехоту (иберы, галлы и ливийцы; 20000 человек), а на обоих флангах — 9000 всадников и слонов.
Разгорелось ожесточенное сражение, которое длилось, пока из засады не выскочил кавалерийский отряд под командованием Магона, который атаковал тыл римлян. Семпроний, увидев, что его всадники чрезмерно заинтересовались преследованием нумидийцев, то отступавших, то вновь переходивших в контратаку, и подвергавших себя чрезмерной опасности, приказал им отступить и присоединиться к основным силам. В центре Семпроний выстроил 18000 римлян; 20000 союзников и тех, кто имел права латинского гражданства; сверх этого воины из галльского племени кеноманов а на флангах — кавалерию (около 4000 воинов).