Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Шрифт:
— Нет! Нет! Отдай мне грифона! — бросилась я к нему.
Он ударил меня по голове, и я не успела отклониться. Сильная боль пронзила меня, и я погрузилась в темноту. Очнулась я в постели, в погруженной в полумрак комнате. Но я разглядела лорда Янтаря, сидевшего рядом. Моя рука лежала в его руке, а его глаза закрывала повязка.
Он сразу повернул ко мне голову.
— Джойсан!
— Он взял… он взял подарок моего жениха… он взял грифона, — страшное воспоминание нахлынуло на меня из черноты памяти.
Лорд Янтарь нежно привлек меня к себе, и я заплакала, как не плакала с тех пор, как на нашу землю обрушились горе и несчастья. Я заговорила, всхлипывая:
— Ты сказал правду, это был не Керован?
— Чистую правду. Керован погиб, попав в ловушку возле Ульмсдейла. Роджер был женихом сестры Керована и подстроил ему ловушку.
— И я никогда не увижу своего жениха? Но его подарок… теперь его у меня нет! Но клянусь Девятью Словами Мина, Роджер не будет его владельцем! Это чудесная вещь, и его руки оскверняют ее. Ведь он использовал шар как оружие. Он сжег им твои глаза, лорд! Но твое Могущество ответило — из этого обруча на твоей руке. Если бы ты успел им защититься! Лорд, говорят, что твой народ весьма искусен в медицине. Если у тебя самого нет такого таланта, то может отнести тебя к ним? Ведь это ужасное увечье ты получил из-за меня. У меня перед тобой кровный долг…
— Нет, между нами нет долга, — отверг он мои последние слова. — С Роджером у меня давняя вражда. Где бы мы не встречались, он всегда пытался убить меня.
— Я немного умею лечить, и Нальда тоже, — сказала я. — Может быть, к тебе вернется зрение. О, мой лорд, я не знаю, зачем он сюда приезжал. У меня нет ни богатства, ни земли, ничего, кроме того, что он отнял у меня. Что ты знаешь об этом грифоне? Его прислал мне в подарок мой жених. Неужели это такое огромное сокровище, что Роджер пошел на такой риск, чтобы получить его?
— Нет, это не сокровище Ульмсдейла, Керован сам нашел его. Но эта вещь обладает Могуществом, а у Роджера достаточно знаний, чтобы использовать его. Оставить грифона в руках Роджера — значит…
Я поняла, что он имеет в виду, еще до того, как он облек мысли в слова. Оставить такие могучее оружие в руках Темных Сил! Нет, мы не могли позволить себе такого! Но Роджер… он ведь уехал с двумя воинами, готовыми убивать, и он уже доказал, что может использовать Могущество грифона…
— Лорд, что мы можем сделать, чтобы вернуть талисман? — вырвалось у меня. Все свое доверие я отдала этому человеку, если его можно было назвать человеком.
— Пока, — произнес он почти шепотом, — пока очень мало. — Возможно, Рубо и Анграл могут проследить их путь отсюда, но мы не можем пускаться в погоню… пока…
И снова я поняла его мысли. Он, должно быть, надеялся, что зрение вернется к нему, а может, он хотел использовать свое Могущество для излечения. В нашем путешествии лорд Янтарь будет командовать, а я подчиняться. Я понимала, что это не только моя битва, но и его, хотя грифон попал в руки Роджера только по моей глупости. Поэтому я должна принять активное участие в попытке его возвращения.
У меня ужасно болела голова, и Нальда, принеся мне настой трав, заставила выпить его. Я подозревала, что это заставит меня уснуть, и хотела отказаться, но лорд Янтарь присоединился к уговорам Нальды, а ему я противиться не могла. Затем Нальда обратилась к лорду Янтарю и сообщила ему, что сделала новую мазь для глаз. Лорд Янтарь позволил ей сделать новую повязку, хотя я видела, что он не верит в действенность мази. Нальда увела его с собой.
Я уже засыпала, когда ко мне явилась Инглида. Она склонилась над моей постелью и посмотрела на меня так, как будто за последние несколько часов у меня неузнаваемо изменилось лицо.
— Значит, твой жених мертв, Джойсан, — с удовлетворением отметила она.
— Да, он мертв, — теперь я ничего не ощущала. В течение восьми лет Керован был для меня лишь именем, да и теперь ничего не переменилось в этом смысле. Как можно скорбеть по звуку? Но зато я чувствовала жгучую ненависть к обманщику. Роджер не был моим женихом, поэтому мне не в чем было винить себя, когда я не ощущала к нему ничего, кроме неприязни. Мой жених умер… Он так никогда и не жил для меня.
— Ты не плачешь, — Инглида смотрела на меня с той же злобой, что и раньше.
— Как я могу плакать по тому, кого никогда не знала и не видела?
Инглида пожала плечами и презрительно заявила:
— Каждый порядочный человек должен горевать.
Мы не были связаны родственными узами с тех пор, как кровавая волна войны обрушилась на наш мир. Если бы мы были в Икринте, я бы, конечно, совершила все формальности, все положенные траурные церемонии. Мне было жаль, что из-за предательства погиб хороший человек, но больше я ничего не могла для него сделать.
Инглида достала из кармана какой-то мешочек. Я уловила аромат трав и поняла, что это мешочек с травами, который кладут под подушку тем, у кого болит голова.
— Это мешочек моей матери. Сегодня он ей не нужен, — грубо сказала Инглида, будучи уверенной в моем отказе.
Я была удивлена, но не очень, так как понимала, что теперь мы в одинаковом положении. Инглида больше не считала меня счастливее себя. Я поблагодарила ее и позволила положить мешочек под подушку. Запах трав сделал свое дело. Вскоре я уже не могла держать глаза открытыми. Я еще видела, как Инглида направилась к двери, и затем… я провалилась в сон.
Керован:
— Это вы, Нальда? — спросил я и повернул голову, хотя ничего не мог видеть.
— Да, лорд, — ответила она.
Я молчаливо поблагодарил ее за заботы кивком головы. Она была деликатной и не относилась ко мне, как к беспомощному калеке. Напротив, всеми силами старалась вселить в меня уверенность, что ее лечение поможет мне.
— А леди Джойсан?
— Она спит, лорд. У нее нет тяжелых повреждений. Удар был сильным, но кости целы, так что ничего страшного.