Гарантирую жизнь
Шрифт:
– Нет, я имел в виду, что если их долго варить, обрабатывать, то грибы можно есть почти все.
– Ну, мухоморы и бледные поганки я бы все же не советовал варить. Хотя ты прав, все зависит от способа приготовления. Захочешь выжить – выживешь, даже не зная многих природных секретов.
– Этому учить меня не надо, жизнь научила. Не раз доводилось оставаться один на один с горами, лесами и болотами. Кстати, в результате наблюдений за природой я выяснил много любопытного. Вы знаете, что олени ловят мышей и едят рыбу?
– Я где-то читал об этом, – сказал
– А я видел собственными глазами. Да и хищники не всегда следуют законам специализации. Волки, к примеру, любят яблоки и арбузы, а шакалы за милую душу уплетают саранчу.
– Губа у них не дура, саранчу и люди едят.
– Мне тоже приходилось. Главное при этом – не переедать лишнего, живот потом бастовать начинает.
Дмитрий засмеялся.
– На то наш живот и расположен под глазами, чтобы не переедать. Я все-таки предпочитаю русскую кухню.
– Я тоже, но Глеб прав, захочешь выжить – выживешь. Может, поговорим о дальнейших планах? Я бы посоветовал все-таки изменить маршрут и махнуть в Онегу напрямик через леса.
– Мы уже говорили на эту тему, – нахмурился Тарасов. – Наша задача – отвлечь погоню на себя и сохранить сына Марии.
– Ты уверен, что это ее сын? – вдруг спросил Дмитрий, подбрасывая в костер пару веток лапника; повалил густой белый дым, разгоняя комаров.
Тарасов пристально посмотрел на инструктора.
– Ты… заметил?
– О чем вы? – удивился Никифор.
– Так, ни о чем… есть подозрения, что с нами не Сережа, сын Марии и Ираклия, а «серебряный мальчик». Слишком уж знакомо ведет себя, да и способностями обладает далеко не детскими. Чтобы заставить Тихончука не выполнить приказ, отпустить нас, надо было изменить всю его психику.
– Он открыл ему «третий глаз».
– По-моему, такое даже самой Марии не под силу.
– Как это выяснить, что он – «серебряный»? Спросить напрямик? Дети врать не умеют.
– Зачем, будем действовать, как действовали. Уверен, что наш путь контролируют не только враги, но и друзья. Волхвы должны были все рассчитать, иначе какие они, на хрен, маги?
– Мария говорила о каком-то замысле…
– Возможно, наше путешествие – лишь часть этого замысла, достаточно сложного и трудного, а также тест на нашу профпригодность. Короче, будем двигаться по маршруту. В Петрозаводске ни у кого нет знакомых, уде мы могли бы остановиться на пару часов?
– У меня есть, – сказал Дмитрий. – Школьный приятель сюда из Вологды переехал, живет недалеко от пристани.
– Он нас примет?
– Думаю, если попросим, пустит отдохнуть. Мы же не собираемся у него ночевать?
– Только искупаемся с дороги и проведем небольшую разведку на предмет наличия в городе наших преследователей. Если они есть – значит, мы идем правильно.
Никифор хмыкнул.
– Не перемудрить бы… Все же нас всего трое, маловато для боя со взводом спецназа.
– Попробуем обойтись без боя. А теперь давайте спать. Кто подежурит первым?
– Я могу, – предложил Дмитрий.
– Хорошо, потом ты, Никифор. В путь двинемся часов в пять утра.
– Переодеваться перед Петрозаводском будем?
– Нет, пусть все видят, что в город въехали мотоциклисты в камуфляже. Переоденемся у приятеля Димы, там же и мотоциклы оставим. Дальше поедем другим транспортом.
– Каким?
– Определим на месте.
Тарасов поднялся, обошел лагерь кругом, прислушиваясь к долетавшим из чащи леса звукам, постоял на берегу сонного озера, посылая мысленный зов Софье, и пошел спать.
Новгород
Меч уст моих
Они собрались на базе Сопротивления в Новгороде, располагавшейся в одном из детских домов города: двое волхвов – Крутов и Ярослав, и три Витязя, зоны ответственности которых – петрозаводская, медвежьегорская и северодвинская, – входили в сферу Замысла. Ждали еще одного Витязя, тихонько переговариваясь между собой.
Наконец появился последний участник совещания – Ираклий Федотов, сосредоточенный и суровый.
– Они прошли Лодейное Поле, – сказал он, поклонившись всем, – но тихо, без резонанса. По нашим данным, с ними контактировал грэй.
– Кто именно? – спросил могучий телом, седобородый Ярослав.
– Очевидно, Тимергалин, – ответил за Ираклия Крутов. – Шесть лет назад он получил посвящение и обосновался в Тихвине, где у него свой исследовательский биоэнергетический центр «Алафр» и лаборатория психотроники.
– Откуда он узнал о Замысле?
– Мы дали просочиться кое-какой информации, но не обо всем Замысле, разумеется. Тимергалин нам не опасен, в свое время мы спасли его от верной гибели. Союзником нашим он вряд ли будет, но и чинить препятствий не станет. Но к делу, судари мои. Общая ситуация такова. Мария с сыном удачно вошла в Замысел и отвлекла на себя конунга Кобягу. Триада движется в графике с «серебряным мальчиком», не подозревая об этом, заставляя напрягаться все оперативные силы НРИ. Скоро конунги поймут, что гонятся не за тем, кем надо, узнают о подмене, замечутся и бросятся в погоню за триадой. Если их удастся заманить в место Силы – задача триады будет выполнена. Наша же задача – перехват управления усилителями, то есть эгрегорами храмов БЕСа. И от того, как мы с этим справимся, зависит и исполнение Замысла, и жизнь наших людей, и… будущее России.
– Мы это понимаем, координатор, – сказал петрозаводский Витязь. – Мой оператор готов к перехвату.
– Мой тоже, – добавил медвежьегорский Витязь.
– Я могу гарантировать встречу в Северодвинске, – сказал северодвинский Витязь, – но до Белого моря они могут не дойти. Их перехватит в Онеге конунг Аксель Чертков.
– Замысел рассчитан на встречу с конунгами, – прогудел Ярослав в бороду. – Я буду там в нужный момент.
– Но риск огромен!
– Да, риск велик, – согласился Крутов, – но иначе мы не сохраним «серебряного», если не сымитируем бой на уничтожение. Конунги расслабились, празднуя победу заранее, и потеряли бдительность, грех не воспользоваться. Пора сокращать их численность и увеличивать подконтрольную нам территорию.