Гардемарины подводного плавания.
Шрифт:
Корабли всегда были сложнейшим средством познания тайн природы планеты. Неизмеримо они усложнились, получив возможность плавать над и под водой. Оснащённые сложнейшим оружием и техникой РПК СН, как никогда, стали оружием коллективным. Взваливать всю ответственность за его боевое использование и повседневную эксплуатацию исключительно на командира корабля теоретически можно, но практически глупо и бесперспективно.
Нужно признать, что революционной концепции по боевому использованию ракетных подводных крейсеров, которая обогатила бы военно-морское искусство применения сил Флота в современной войне, так и не последовало. И не потому, что не было талантливых людей с умными головами и светлыми мыслями, а потому, что в эпоху засилья мнимых авторитетов и бонз партийного руководства они просто были не востребованы. Вся
Снимали с должностей командующих, пуще топали ногами, «ужесточали» требования к ответственным лицам, но корабли продолжали гореть и взрываться, унося жизни людей. Самое главное, что при такой системе, найти конкретных виновных людей и что-либо изменить практически было невозможно.
Любая концепция на пустом месте не строится, а берёт из старого всё полезное и уже апробированное жизнью. Если говорить о ракетных подводных крейсерах, то во главе с первым заместителем Главкома ВМФ СССР нужно было учредить центральный орган высшего руководства этими кораблями. Он должен был бы определить стратегию развития и количество РПК СН, планировать боевое распределение ракет, согласно официально принятой доктрины; осуществлять общее руководство по внедрению принципов новой боевой и повседневной организации службы соединений кораблей, обучению и подготовке экипажей подводных крейсеров.
Вторым приземлённым региональным командованием должны были бы стать центры управления ракетными крейсерами во главе с первыми заместителями командующих Северного и Тихоокеанского флотов. Их задачи: планирование и боевое использование
РПК СН, контроль качества подготовки экипажей к боевой службе, управление крейсерами на боевом патрулировании и боевом дежурстве в базах.
Непосредственная подготовка подводных крейсеров к плаванию и выполнению задач боевой службы, базирование и текущее снабжение должно возлагаться на дивизии РПК СН.
В высших военно-морских училищах базовая подготовка офицерского состава для службы на РПК СН должна быть специализированной, с инженерным минимумом, без разделения на профили командных и инженерных учебных заведений. Рост по служебной лестнице в этом случае обеспечивался бы равными возможностями офицеров только в зависимости от их способностей и желания.
Весь смысл и процесс дальнейшей учёбы офицеров, уже имеющих высшее образование, в академиях, классах, курсах, учебных центрах должен заключаться не в получении диплома или свидетельства. Учебный процесс должен сосредотачиваться на изучении необходимого объёма и качества знаний с целью наработки практических навыков их применения, освоение которых заканчивается сдачей экзаменов на допуск к самостоятельному исполнению занимаемой или планируемой к занятию должности.
Все зачёты, с подписями и фамилиями лиц, принявшими их, заверенные печатью, должны фиксироваться в специальной зачётной книжке офицера, которая станет официальным документом, сопровождающим его на протяжении всей службы. Этот серьёзный документ повысил бы ответственность и качество знаний, как владельцев книжек, так и лиц, принимающих зачёты и экзамены.
Такая целенаправленная подготовка людей – основного звена военной машины, стала бы живительной влагой, питающей ростки новых качественных перемен в боевой устойчивости Флота, против засилья протекционизма, безответственности и растущей аварийности.
Конечно, основным центром притяжения в концепции боевого использования ракетных подводных крейсеров должны были бы стать люди: командир, экипаж и, как живое существо – сам корабль.
На Флоте командир корабля это самый бесправный офицер, которого бремя непомерных обязанностей заставило положить голову на плаху под топор всеобъемлющей ответственности.
Прямых эффективных рычагов воздействия на качество управления ракетным крейсером, как на одушевлённый организм симбиоза умных механизмов и людей экипажа он не имел. Денежными средствами он не располагал. Назначать и снимать офицеров с корабельных штатных должностей, в соответствии с профессиональными и другими качествами соответствия или не соответствия – не мог. Хоть какой-нибудь премиальный фонд для поощрения личного состава боевых частей, в зависимости от качества сдачи курсовых задач и выполнения задач
Расходы на содержание огромного корабля и жизненные потребности экипажа настолько разнообразны, что предусмотреть их заранее никакими нормативными положениями просто невозможно. Даже первокласснику рачительные родители доверяют карманные деньги на мелкие расходы. Государство вручало командиру многомиллионные средства в виде корабля и жизней людей, а вот мелочные деньги, расходуемые на их содержание, не входящие в рамки утверждённых нормативов, отдельной статьей выделить забыло.
Толковые высокопоставленные инстанции и начальники могут справиться с задачей укомплектования офицерскими кадрами для любого подразделения. Но даже с самими лучшими побуждениями и высокими мерками качественно укомплектовать экипаж подводного крейсера они не могут. Экипаж подводного крейсера это люди особые – обособленные от внешнего мира внутри замкнутого пространства хрупкой оболочкой прочного корпуса, под многотонной толщей воды, вдали от родных берегов, месяцами без глотка свежего воздуха они должны работать чётко и без сбоев, как единый механизм, беспрекословно и осознано подчиняться воле командира. Успех решаемых задач, и жизнь моряков – подводников зависела от слаженности работы каждого их них, глубокого взаимного доверия экипажа и командира, взвешенного знания возможностей каждого подводника командиром.
О какой слаженности и доверии могла идти речь, если командир получал офицерский состав, набранный каким-то «дядей», из которых многие служить на флоте не желали вообще, а добрая половина из них, испытав «прелести» службы на подводных лодках без квартир и семей, были недовольны и стремились сбежать на берег!? Если, не дай бог, среди них попадалась парочка спившихся офицеров, то карьера такого командира будет похоронена под кучей бумаг оправдательно – воспитательной бюрократии устаревших несостоятельных канонов в кадровой работе.
Всем миром уже давно принята аксиома, что, труд оценивается не только количеством, но и качеством выполненной работы. Удельный вес оплаты труда уже давно сместился в сторону оценки его качества. Бестолковый труд никому не нужен. Вы думаете, что благосостояние подводников – в смысле оплаты их воинского труда хоть как-то изменится, если они все курсовые задачи сдадут на «отлично»? Ничего подобного: и «троечник», и «хорошист», и «отличник» будут получать одинаковую зарплату! Вот только «отличник», получив грамоту, на боевую службу уйдёт гораздо раньше «троечника». Никакого фонда прибавок зарплаты, стимулирующего «отличника», у командира, да и у любого другого начальника не было вообще.
Существующая практика присвоения воинских званий, была настолько устаревшей и уродливой, что не соответствовала ни запросам службы, ни здравому смыслу. Несмотря на непомерную политизацию Вооружённых сил СССР, марксистский постулат, что форма должна соответствовать содержанию, свою пробивную большевистскую силу в вопросах присвоения офицерам очередных воинских званий терял начисто. Фактически, воинское звание нужно было «высидеть» - для каждой звёздочки определённым количеством лет. Непосредственный начальник на «созревшего» после очередной «отсидки» офицера писал представление к присвоению очередного воинского звания. Эта «бумага», подхваченная тягой бюрократической кадровой машины, поплывёт по промежуточным инстанциям остановок, на которых её могут положить под «сукно» или вернуть назад, сославшись на какую-нибудь оплошность. Наконец, соответствующему Командующему, Главкому или Министру подсовывали проект приказа, который после его подписи вступал в законную силу.