Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
Ну и, помимо закупки на собственную просторную кухню пропитания, бывший полусотник держал в уме ещё одну задачу: охота присмотреться к неким интересным вариантам. Он всерьёз собирался завести содержанку, раз уж попал в края, где фемины на голову в среднем выше него. Глупо не ловить момент, когда само в руки плывёт. А где кроме рынка спросишь?
Более высокие местные женщины, длинноногие (а не коротконогие, как гномки), ему понравились весьма.
Гуляя же
Вчера, обдумывая серьёзные стратегические планы, он и в мыслях не держал отвлекаться на подобное. С утра же, когда финансовые планы обрели чёткость, его мужское естество неожиданно напомнило о том, что в таком возрасте к потребностям тела относятся не только еда, питьё и сон.
В силу происхождения, Бронкс отлично понимал все свои плюсы и минусы в роли дамского угодника. На местных фемин неотразимо действовало убойное сочетание: на вид ему было едва восемнадцать-двадцать, а тело было взрослым.
Ну и, чего уж, материальные возможности его тоже были материальными возможностями зрелого мужа. А ничто так не трогает сердце любой фемины, как две унции чистого золота, в качестве презента в виде цепи надетые ей на шею.
_________
Рынок ничем особо не удивил, кроме обилия мяса и дороговизны овощей. У Бронкса даже зародилось крамольное подозрение: а не стоит ли вернуться к вчерашним матери и дочери — и не засадить ли их изрядный земельный участок соответствующей ботвой?
Смешно, конечно; но фунт хоть острого, хоть сладкого перца стоил на местном рынке (именуемом базаром) как три четверти фунта полновесного мяса. Гном про себя только посмеялся, делая покупки: продавец овощей, отмеряя ему перец, вес своего товара на чашке весов выровнял до волоса.
Продавец же мяса, не глядя на кучку гирек, плюхнул на весы добрый трёхфунтовый шмат говядины заместо двух фунтов. Оплачивал гном ему лишь за два фунта, оттого с любопытством ожидал развития событий.
Продавец-орк, небрежно скользнув взглядом по собственному товару, не только не уменьшил отпускаемую гному избыточную долю мяса, а ещё накинул сверху полуфунтовый кусок говяжьей печенки.
У Бронкса в этом месте некстати взыграла совесть; он полез в карман за монеткой: обижать старика недоплатой не хотелось, а мясо было парным и превыше всяких похвал.
Дед лишь пренебрежительно скривился при виде денег и решительно отодвинул руку Бронкса обратно. Отказываясь от монеты.
— И сюда я удачно зашёл, — пробормотал гном себе под нос, удаляясь от мясного ряда. — Ты смотри, дивные
Толика опыта, полученная при посещении базара, пополнилась вскоре еще одним интересным наблюдением. Семейные пары замужних орчанок и женатых орков попадались то и дело. Редко с какой феминой не следовал выводок детишек, числом от трёх и более. По максимуму, Бронксу встретились семеро детей единомоментно.
При этом, сцена семейного посещения базара орками повторялось, как под копирку: высокая, статная, длинноногая, иногда даже вполне полногрудая орчанка волокла одной рукой тот самый выводок детей, успевая на них покрикивать и щедро раздавать подзатыльники рядом с каждым прилавком (к которому тянулись её малолетние бандиты).
Второй рукой она как правило придерживала на плече (либо так несла) авоськи с покупками.
Обозревая поклажу некоторых орчанок, Бронкс лишь уважительно присвистывал про себя: он бы тоже смог нести такой груз, случись оказия. Наверное. Но получать удовольствие при этом, да от хождения по базару, да ещё за выводком малолетних оглоедов успевая следить — такого он, пожалуй, не смог бы.
Супруги-орки мужского полу, что интересно, шествовали абсолютно налегке и ничем себя не утруждали; ни поклажей, ни детьми, ни вообще какой-либо помощью супруге.
Попалось навстречу даже несколько отцов семейств, которые на ходу весело и жизнерадостно общались с кем-то по недешёвым переговорным амулетом (их прикладывали к уху и, настроившись на второй такой же, общались голосом, словно стоя рядом).
У гнома то и дело мелькали, как в калейдоскопе, непристойные идеи, одна хлеще другой.
Женщины местные заслуживали доброго слова во всех отношениях; и слово это надлежало выбивать в золоте огромными буквами.
Мужчины же, похоже, вообще не понимали, каких безмерных достоинств подруги им достаются. Особенно удивляли семьи, где один муж вёл за собой пару или даже трёх жён.
У Бронкса чуть было не случилось приятное приключение. Даже будучи незавершенным, оно лишь уверило его в том, что рай на земле возможен.
Присев перекусить в местной ас-хане, он оказался рука об руку с изарядных достоинств феминой, явно кого-то ожидавшей. Орчанка было откровенно голодна, потому что то и дело стреляла глазами по столам соседей. Семейные же деньги, как уже успел выяснить Бронкс, на базаре всегда были у мужа.
— Позвольте вас угостить, — нейтрально предложил он девице со своего места, старательно разговаривая как можно тише, чтобы никому кроме неё его слышно не было. — Вас ни к чему не обязывает, — оговорился он на всякий случай.