Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
Внутри, у входа, всех проходящих в ресторан и выходящих наружу приветствовал и провожал специально посаженный работник, «метрдотель», как прочёл Бронкс на специальной табличке у того над головою.
Вскинувшийся было на звук открывающейся двери детина, узрев гнома, скользнул по нему взглядом — и мгновенно переменился лицом. Маска готового услужить тотчас сменилась на более унылую, а сам парняга тотчас вывернулся на своё место.
Когда же вслед за гномом, буквально через долю секунды, в заведении оказалась и Макпал, названный метрдотелем молодой орк
Вид его был при этом галантный до подобострастия, в поясе он согнулся, ничего плохого в виду явно не имел и вообще излучал подобие радушия. В адрес соплеменницы, не гнома.
Бронкс уже собирался высказать всё, что он думает по этому поводу, возможно, даже подкрепив вескость своих слов парой затрещин. А там будь, что будет.
Но он уже имел возможность сегодня убедиться, что его спутница была далеко не так проста, как старалась казаться. Макпал, лишь махнул взглядом по обоим самцам, видимо, рассыпалась в благодарностях и, указала метрдотелю взглядом на его же место.
Затем орчанка вновь подхватила своего спутника-гнома под руку и увлекла дальше внутрь.
— Мы у вас не первый раз, — бросила она через плечо местному работнику на всеобщем. — Я знаю, куда идти.
Бронкс чувствовал себя слегка не в своей тарелке, но виду не подавал.
Не ходил ранее он в такие заведения; но не потому, что они были ему не по карману либо изысканность местной кухни не могла удовлетворить его запросов.
Ничего подобного. И кухню местную он обожал, и деньги у него водились.
Просто данное заведение было предназначено, в первую очередь, для представителей своего народа: размеры столов, стульев, кресел, да даже оборудование уборной — размерами и ухватистостью всё вокруг доставляло не такому большому гному чисто технические неудобства.
— Ты позволишь, я сделаю заказ сама? — мягко предложила Макпал, отбирая за столом отпечатанное на дорогой бумаге меню и безошибочно раскрывая его на нужной странице.
Покровительственно кивнув, Бронкс с благодарностью отметил про себя: она заказывала исключительно недорогие вещи, хоть и по всему списку блюд. Были в её заказе и пара супов, и одна большая жареная рыба на двоих, с жареными же бобами в жгучем остром перце, и пара салатов из овощей.
— Трава для аппетита и пищеварения, — извиняясь, пояснила Макпал, потому что что именно эти блюда отчего-то здесь стоили дороже.
— А пить мы что, ничего не будем? — Деликатно напомнил гном, мысленно уже представивший себе на языке вкус местного пива.
— Что ты имеешь ввиду? — чуть удивлённо вздела левую бровь вверх дочь Степного народа. — Если ты просто горло промочить хочешь, то я заказала два чайника чая, чёрный и зелёный. А так, это же традиционный наш ресторан. Хмельное здесь харам.
— Что, даже пива простого не подадут? — неподдельно изумился гном, не представлявший, как такую кучу еды можно одолеть на сухую.
Понятно, что чай в качестве
— Если так хочешь, ну давай закажем тебе твоё пиво, — снова удивлённо подняла брови домиком судейская чиновница. — Только это надо другого подавальщика звать, из соседнего зала, он с улицы принесёт. Хмельное, свинина, раки, собачатина и прочий харам — подают и едят только на улице, не в зале. Их просто готовят на соседней кухне, не смешивая с нашей едой даже в процессе приготовления, — пояснила она спутнику, накрывая его запястье своей ладонью и чуть сжимая её.
В её глазах вновь заплескалась матовая поволока, а на устах заиграла ироничная усмешка:
— Ну что, как ты здесь себя чувствуешь?
— Абсолютно не на своём месте, — откровенно признался гном. — Знаешь, вроде и место достойное. И, спору нет, посуда, приборы даже — серебро не ниже 900 пробы, — он на мгновение поднял двумя пальцами лежавшую справа от него вилку, указал на неё взглядам и положил на место. — Мебель вроде бы тоже то ли из красного дерева, то ли из кедра. Но всё равно что-то не по себе.
— Если дело исключительно в твоём пиве — только скажи! — серьёзно заявила орчанка, высвобождая одну ногу из сапога под столом и аккуратно вклиниваясь ею между колен гнома.
Бронкс от неожиданности ойкнул и посмотрел на подругу ошалевшими глазами:
— Слушай, может быть, давай лучше не здесь?..
Макпал звонко, хотя и негромко, рассмеялась и ответила:
— Не обращай внимания. Я просто балуюсь. Если тебе неприятно — только скажи; тут же прекращу.
— Приятно. Не надо прекращать, — цветом лица Бронкс напоминал сейчас хорошо отваренную свёклу.
Салаты и супы были поданы буквально в течение пяти минут, предшествовали им и два чайника чая.
Тоскливо запив окрашенным кипятком первую ложку травы, выложенной на тарелку, Бронкс стоически вздохнул и уверенно заявил:
— Ты хотела меня начинать просвещать. Я весь внимание.
— Так уже начала, — деликатно улыбнулась Макпал. — Здесь самая что ни на есть наша обычная обстановка. Хотелось тебе показать, насколько некомфортным оно всё может быть для чужака, принадлежащего к иному народу. От многих наших вещей удовольствия не получающего. Кстати, учти: на семейных посиделках, хмельного тоже как правило вообще не бывает.
— Ну и жизнь… — с нечитаемыми интонациями произнёс гном, ожесточенно вгрызаясь в какой-то овощной гарнир, приготовленный из клубней, которым он даже названия не знал. — Слушай, я тогда не спросил, а всё же интересно. Почему уязвлённый муж-орк не может в суде попросить проверку добродетельности своей жены на твоём артефакте?
— Ты о чём? — не сразу сообразила Макпал.
— Тот, с кем я дрался, когда ты приехала, спрашивал у тебя: зачтутся ли его показания твоему артефакту, — гном взглядом указал на нагрудный карман орчанки, оттопыривавшийся не только и не столько из-за лежавшей в нём дорогой вещи. — А что, просто так он не может в суде требовать того же самого?