Гарем
Шрифт:
— Он действительно без дна.
— Подумай хоть о сыне.
— О сыне?
— Что ты оставишь ему, если вложишь все деньги в этот Шиэн?
— Чарльз унаследует поместье, а деньги останутся, не беспокойся.
— Ты говоришь как будто какая-нибудь королева.
— Я и есть королева, — ответила Джанет, и на мгновение тень печали опустилась на ее лицо. Впрочем, леди Анна ничего не заметила.
— Да ты просто сумасшедшая! — фыркнула она.
— В таком случае тебе незачем больше тратить на меня свое драгоценное время, — ответила Джанет и, повернувшись, вышла из комнаты.
«Не
Запахнувшись плащом, она отправилась на конюшни:
— Горди! Седлай Смерча!
Грум со всех ног бросился выполнять приказание, и через пару минут Джанет верхом на огромном вороном жеребце и в сопровождении Рыжего Хью галопом унеслась прочь. Ветер рвал капюшон ее плаща, но тот был крепко подвязан под подбородком. Серое небо усилило мрачное расположение духа. Через некоторое время Джанет повернула коня в сторону Шиэна. Топот копыт заглушался влажной пожухлой листвой. Когда впереди показались холмы, возвышавшиеся над озером, она поехала медленнее.
— Спокойно, мальчик, — проговорила она, похлопав жеребца по крутой шее.
Они взобрались на вершину холма на берегу озера. Отсюда открывался великолепный вид на ее владения. О, как ей хотелось поскорее переселиться в свой собственный дом! Шиэн будет закончен перед Рождеством. Чарльзу, Фионе и их детям тоже на ДО переехать туда. Джанет на днях намеревалась поговорить на эту тему с сыном. Раз Шиэн все равно перейдет к нему, есть смысл переселиться туда уже сейчас.
Не будь небольшого дома на Хай-стрит в Эдинбурге, который родители Фионы оставили в наследство своей дочери, они с Чарльзом не имели бы ничего своего и полностью зависели бы от хозяев Гленкирка. Вместе с тем Джанет было известно, что ни Чарльз, ни Фиона не хотели жить в Эдинбурге. Памятуя об этом, она распорядилась выстроить в Шиэне отдельное просторное крыло для семьи сына. И если Чарльз примет ее предложение, городской особняк можно будет сдавать за хорошие деньги.
Смерч стал уже закусывать удила, и Джанет пустила его легким галопом с холма к берегу озера. Они проскакали по мосту на остров, где Рыжий Хью помог ей спешиться.
— Вы что-то сама не своя. Впрочем, ничего не говорите, ибо нетрудно догадаться, с кем вы сегодня пообщались.
— Боже мой! — взорвалась до сих пор державшая себя в руках Джанет. — Эта женщина выведет из терпения и святого! Только и знает что читать нотации! Сегодня она заявила, что я, видите ли, трачу слишком много на Шиэн. Но разве это ее дело? Разве это ее деньги? Нет! Нет! Нет! — Она перевела дух и добавила:
— Стерва!
Рыжий Хью расхохотался.
— Вот-вот, — протяжно проговорил он. — Я и сам сколько раз бывал в вашей шкуре. Отец часто навещал нас с матерью, но порой пребывал в таком бешенстве, что я прятался и ждал, пока мать не успокоит его.
— А чем она его успокаивала?
— Тем же самым, очевидно, чем вы успокаивали своего супруга, когда он бывал не в духе, — усмехнувшись, ответил Хью.
— Ах ты, негодник! — Она шлепнула его по руке. — Ну пошли, племянник. Если я всерьез надумала
Пока он ходил по ее поручению, Джанет поднялась на второй этаж дома, выстроенного в форме буквы «Н». Остановившись в галерее, соединявшей два крыла, она удовлетворенно поцокала языком.
Солнце выкатилось в зенит, и золотистые лучи его проникали в окна, устроенные так, что среди них не было ни одной пары, которая смотрела бы друг на друга. Это были высокие арочные окна, между которыми позже планировалось повесить гобелены и картины. В каждом из четырех углов галереи Джанет распорядилась устроить камины, а рядом поставить скамьи. Приятно будет посидеть в тепле.
Здесь-то Хью и нашел ее. Поговорив несколько минут со старшиной рабочих, строивших замок, и удовлетворившись его докладом, Джанет вернулась к лошадям. На обратном пути она заметила Хью:
— Надеюсь, мне удастся позлить сегодня вечером Анну — надену новое платье из зеленого бархата.
— Насколько мне известно, у него глубокий вырез на груди, согласно последней моде.
— Очень глубокий. Я вижу, ты говорил с Рут.
— Мне нравится с ней иной раз поболтать.
— Учти: дальше разговоров заходить не смей, если только не надумаешь жениться. Мариан моя подруга, а не только служанка. А Рут мне как родная дочь. Я никому не позволю соблазнить ее и потом бросить.
— Да, миледи, — усмехнулся Хью.
— Ах ты, самодовольная обезьяна! — воскликнула со смехом Джанет. — Я серьезно говорю! А теперь давай наперегонки. Что твой Громовержец может противопоставить моему Смерчу, ну-ка!
Обе лошади сорвались с места и устремились вперед. Ни Джанет, ни Хью не заметили одинокого всадника, застывшего на вершине холма над озером. За последние несколько недель он уже не раз бывал здесь, но Джанет и ее племянник чувствовали себя в этих местах полными хозяевами. Им даже не приходило в голову, что их покой может нарушить чужак.
— Мне кажется, — обратился всадник к своей лошади, — Пришла пора нанести визит в замок Гленкирк. Это был хозяин соседнего Грейхевена.
Глава 42
Если бы леди Анна не вмешивалась столь открыто в дела Джанет — будучи жестоко уязвленной тем, что недавно объявившаяся родственница оказалась отнюдь не нищей старухой, а богатой красавицей, — может, Джанет и не провела бы в тот вечер так много времени у зеркала, наряжаясь для обеда. В итоге она опоздала в большой зал, но зато стоило ей там появиться, как за столом тут же смолкли все разговоры.
На ней было нежно-зеленое бархатное платье с глубоким вырезом на груди, расшитым золотой ниткой и усыпанным мелкими топазами и жемчугом. На голове красовался зеленый бархатный чепец, отделанный по краям золотистым кружевом и жемчугом. Сзади спускалась легкая прозрачная вуаль из газа, накрывая золотисто-каштановые волосы. Вокруг шеи покоилась нитка с великолепным кремовым жемчугом.
Адам вскочил из-за стола, подбежал к сестре и отвел ее к остальным.
— Добрый вечер, сестра, — проговорила Джанет, проходя мимо Анны.