Гарем

Смолл Бертрис

Вместо того чтобы подчиниться этому требованию, он вскочил, быстро подошел к ней, схватил и вновь уложил на постель. Джанет попыталась было увернуться, но он лишь посмеялся над ее бесплодными попытками. Он стал медленно покрывать поцелуями все ее тело, обжигая губами и языком все, к чему притрагивался. Затем его большое тело вновь накрыло ее. Джанет чувствовала, что в ней снова нарастает желание, я начала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь отделаться от него. Но Колин не дал ей этого сделать и весьма умело, что одновременно удивило и испугало ее, вторично изнасиловал Джанет.

Они

снова несколько минут приходили в себя, шумно дыша. Собрав остатки сил и отодвинувшись от него как можно дальше, Джанет накрылась покрывалом и тут же заснула. Колин знал, что борьба еще не окончена, но он устал, поэтому ограничился пока тем, что отвоевал себе половину покрывала и тоже погрузился в сон.

Когда он открыл глаза, за окном уже начинался рассвет. Повернувшись, он увидел рядом с собой лежавшую на спине Джанет. Она все еще спала. Вчера он не почувствовал ее возраста, но во сне она выглядела почти девочкой. Роскошные волосы рассыпались но плечам и подушке. Он принялся внимательно разглядывать ее тело, которым всего несколько часов назад овладел силой.

— Боже, Джан… — пораженно прошептал он. — Какая ты все-таки красавица!

— Мой муж мне тоже говорил эти слова. Колли.

Он вздрогнул:

— Так ты не спишь.

— Я спала, пока ты не заговорил. За многие годы жизни на Востоке я привыкла к тому, что меня ежедневно будит личная рабыня, которая подходит к постели и тихо говорит, что пора вставать. Я привыкла просыпаться от звука голоса.

С этими словами она вновь закрылась покрывалом.

— Нет! Прошу тебя, Колли.

— Можно подумать, я тебя без покрывала не видел.

Он пододвинулся к ней, одной рукой обнял за плечи, а другой принялся ласкать груди.

— Колин, нет! Хватит уже! — взмолилась она. — До вчерашней ночи я знала в жизни только одного мужчину, моего мужа. Ты дважды обесчестил меня, я больше не выдержу!

— Ты вот уже десять лет как вдова, дорогая. Думаешь, на твоем месте твой муж сторонился бы женщин, как ты сторонишься мужчин?

— Ты сделал из меня шлюху.

— Я сделаю тебя своей женой.

— Никогда!

— Что я слышу, мадам? Неужели ты оскорбилась тем, что я предложил тебе руку и сердце? Джанет рассмеялась:

— О Колли! Как ты не понимаешь? Всю жизнь и зависела от кого-то. И впервые, кажется, получила возможность сама распоряжаться своей судьбой. Ни Адам, ни Чарльз не посмеют вмешиваться в нее. К тому же я богата. И мне нравится самостоятельность! Если же я выйду за тебя замуж, мне вновь придется расстаться и со своей свободой, и со своими деньгами. Я не хочу.

— Боже, Джан, но я хочу тебя!

Она прижала его голову к своей груди и задумалась. «А почему бы и нет? Скоро я превращусь в старуху. Почему не насладиться, пока еще есть время? Тем более что я хочу его не меньше, чем он. Если не больше…"

Вслух она проговорила:

— Хорошо, ты получишь меня. Тебе будут завидовать все мужчины в Шотландии, включая самого короля, ибо красивая и богатая леди Лесли станет твоей любовницей.

— Джанет!

— Но если ты посмеешь хоть раз изменить мне с другой женщиной, ты больше никогда не ляжешь в мою постель.

Она притянула к себе его голову

и впервые поцеловала сама. От губ ее исходил пьянящий аромат. Глаза его удивленно раскрылись, когда она стала осыпать его тело короткими поцелуями. Она сама устроилась под ним, и с каждым мгновением ее тело двигалось все энергичнее. Он попытался было войти в нес, но она прошептала ему на ухо:

— Не сейчас.

— Но, Джан, — хрипло проговорил он, — ты с ума меня сводишь!

Она тихонько рассмеялась:

— Имейте терпение, милорд. Дайте же и мне найти свой рай. Через несколько минут в комнате зазвучал ее звонкий переливчатый смех. Колин, обессиленный, скоро вновь заснул и не слышал, как она поднялась с постели. Зачерпнув из остывшей ванны воды в чайник, она подогрела его на огне камина и выплеснула кипяток обратно в ванну. Затем вошла в воду и намылилась. Надо было торопиться, ибо вода быстро остывала, а за окном начиналось прохладное утро. Вытершись насухо полотенцем, она надела ночную рубашку, накануне приготовленную Рут, вернулась к смятой постели и накрылась покрывалом. Когда она засыпала, на губах ее играла легкая улыбка.

Несмотря на всю свою невинность. Рут разгадала намерения лорда Хея, когда он вчера вечером появился в башне. Проснувшись раньше матери, девушка быстро оделась и тихо пробралась к спальне своей хозяйки. Она приложила ухо к замочной скважине, но ничего не услышала. Тогда тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Джанет мирно спала. Рядом с ней лежал лорд Хей. Закрыв дверь, Рут отправилась вниз на кухню. Было еще рано, и дом не проснулся.

Рут захватила на кухне большой кусок холодного мяса, свежий хлеб, мед а сотах и кувшин с элем. Поставив все это на поднос, она торопливо поднялась обратно. Девушка была рада, что не столкнулась ни с кем на лестнице, ибо она несла слишком много еды, и это было подозрительно. Однако облегчение сменилось ужасом, когда она заметила Немого, одного из слуг замка, который таскал в комнату к ее хозяйке воду. Руки у Рут задрожали.

— Не урони поднос, а то получишь хорошую затрещину.

Обернувшись, девушка увидела Мариан.

— Мама, я…

— Ты думала, я буду шокирована, и поэтому решила держать все от меня в тайне? Дурочка! Я знала, что рано или поздно она возьмет себе любовника. Мы уже не в гареме, а ей нужен мужчина. Одной быть трудно. Эй, Немой, не вздумай расплескать! Почему у тебя такое испуганное лицо. Рут? За Немого не беспокойся. Наша хозяйка с ним очень ласкова. Стоит ему услышать ее голос, как лицо его туг же расплывается в улыбке. Жаль, он говорить не может, а то сам бы это подтвердил. Ладно, неси поднос и взяв у хозяйки из буфета вино.

Камин заново растопили, и перед ним стоила вода, от которой поднимался горячий нар. Рут поставила поднос па стол и принесла еще хрустальный графин с вином и два кубка из личного сервиза Джанет.

— Подойди, Рут, — приказал ей лорд Хей.

Застенчиво потупив глаза, девушка приблизилась к кровати. Хозяин Грейхевена сел на постели и сунул девушке за корсаж дне золотые монеты. Та прижала руки к груди и зарделась.

— Колин! — весело, но тоном легкого упрека проговорила Джанет. — Не смей баловать мою Рут.