Гаргантюа и Пантагрюэль
Шрифт:
И точно: когда все собрались, богослова ввели в переполненную залу, и он, откашлявшись, начал так.
Глава XIX
Речь магистра Ианотуса де Брагмардо, в которой он обращается к Гаргантюа с просьбой вернуть колокола
– Ках, ках, кха! Мпа dies [108] , милостивый государь, тпа dies, et vobis [109] , милостивые государи! Как бы это было хорошо, если б вы вернули нам колокола, ибо мы испытываем в них крайнюю необходимость! Кхе, кхе, кха! Много лет тому назад мы не отдали их за большие деньги кагорским лондонцам, равно как и брийским бордосцам [110] , коих пленили субстанциональные достоинства их элементарной комплекции, укореневающиеся в земнородности их квиддитативной натуры и порождающие способность разгонять лунный гало и предохранять от стихийных бедствий наши виноградники, то есть, собственно говоря, не наши, но окрестные, а ведь если мы лишимся крепких напитков, то мы утратим и все наше имение и все наше разумение.
108
Добрый
109
Добрый день, и вам также (искаж. лат.).
110
…кагорским лондонцам и брийским бордосцам… – Имеются в виду деревушки Лондр в провинции Кагор и Бордо в провинции Клэ.
Если вы исполните мою просьбу, то я заработаю десять пядей сосисок и отличные штаны, в которых будет очень удобно моим ногам, в противном же случае пославшие меня окажутся обманщиками. А ей-богу, domine [111] , хорошая вещь – штаны, et vir sapiens поп abhorrebit eaт! [112] Ax! Ax! He у всякого есть штаны, это я хорошо знаю по себе! Примите в соображение, domine, что я восемнадцать дней испальцовывал эту блестящую мухоморительную речь. Reddite que sunt Cesaris Cesari, et que sunt Dei Deo. Ibi jacet lepus. [113]
111
Господин мой (лат.).
112
И человек мудрый ею не погнушается! (лат.)
113
Воздайте кесарево кесарю, а Богу Богово. Вот где зарыта собака (лат.).
По чести, domine, если вы желаете отужинать со мной in camera, черт побери, charitatis, nos faciemus bonum cherubin. Ego occidi unum porcum, et ego habet bon vino [114] . А из доброго vini не сделать дурной латыни.
Итак, de parte Dei, date nobis clochas nostras [115] . Послушайте, я вам подарю на память от всего нашего факультета sermones de Utino, utinam [116] вы нам отдали наши колокола. Vultis etiam pardonos? Per Diem, vos habebitis et nihil poyabitis. [117]
114
В храмине, черт побери, милосердия мы славно подзаправимся. Я заколол свинку, найдется у меня и доброе винцо (средневековая латынь – испорченная, так называемая «кухонная» или нарочито искажаемая, макароническая. – Примеч. пер.).
115
Бога ради, отдайте нам наши колокола (средневек. лат.).
116
Проповеди Удины, лишь бы только (средневек. лат.). – Речь идет о Леонардо Маттеи Удинском, известном проповеднике конца XV в.
117
Вам нужны отпущения? Ей-же-ей, вы их получите, и к тому же безвозмездно (средневек. лат.).
О милостивый государь, о domine, clochidonnaminor nobis! [118] Ведь это est bonum urbis [119] . В них нуждаются все поголовно. Если вашей кобыле от них польза, следственно, и нашему факультету, que comparata est jumentis insipientibus et similis facta est eis psalmo nescio quo [120] , – это у меня где-то записано на клочке, – et est unum bonum Achilles [121] . Кихи, каха, кха!
118
Господин, околоколодетельствуй нас! (средневек. лат.)
119
Достояние города (лат).
120
Каковой уподоблен был скотам неразумным и сравнялся с ними, смотри псалом, не знаю какой (лат.).
121
Это Ахилл на славу (средневек. лат.). Ахилл – так на школьном жаргоне именовался сильный аргумент.
Вот я вам сейчас докажу, что вы должны мне вернуть их! Ego sic argumentor:
Omnis clocha clochabilis, in clocherio clochando, clochans clochativo clochare facit clochabiliter clochantes. Parisius habet clochas. Ergo plus. [122]
Ха-ха-ха! Недурно сказано! Точь-в-точь in tertio prime [123] , пo Darii [124] или какому-то еще. Истинный Бог, когда-то я мастер был рассуждать, а теперь вот могу только дичь пороть, и ничего мне больше не нужно, кроме доброго вина и мягкой постели. Спину поближе к огню, брюхо поближе к столу, да чтобы миска была до краев!
122
Я рассуждаю следующим образом: всякий колокол колокольный, на колокольне колокольствующий, колоколя колоколительно, колоколение вызывает у колокольствующих колокольственное. В Париже имеются колокола. Что и требовалось доказать (средневек. лат.).
123
По третьему модусу первой фигуры (лат.).
124
Название этого модуса. – Примеч. пер.
Ах, domine, прошу вас in nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti amen [125] , верните нам колокола, и да хранят вас от всех болезней и здравия да ниспошлют вам Господь Бог и Царица Небесная, qui vivit et regnat per omnia secula seculorum, amen! [126] Кихи, каха, кихи, каха, кххха!
Verum enim vero, quando quidem, dubio procul, edepol, quoniam, ita certe, meus Deus fidus [127] , город без колоколов – все равно что слепец без клюки, осел без пахвей, корова без бубенчиков. Пока вы нам их не вернете, мы будем взывать к вам, как слепец, потерявший клюку, верещать, как осел без пахвей, и реветь, как корова без бубенчиков.
125
Во имя Отца и Сына и Святого Духа аминь! (лат.)
126
Его же царствию не будет конца, аминь! (лат.).
127
Но, однако же, поелику, без сомнения, клянусь Поллуксом, коль скоро, во всяком случае, Бог свидетель (лат.).
Некий латинист, проживающий недалеко от больницы, однажды, процитировав светского поэта Балдануса, – то есть, виноват, Понтануса [128] , – изъявил желание, чтобы самые колокола были сделаны из перьев, а языки – из лисьих хвостов, иначе, мол, у него от них мозговая колика начинается, когда он плетет свои стихообразные вирши. Но за это самое, туки-тук, туки-тук, лясь, хрясь, вверх тормашки, кувырком, его у нас объявили еретиком, – ведь мы еретиков, как блины, печем. А засим, как говорится: «Свидетель, вы свободны!» Valete et plaudite. Calepinus recensui. [129]
128
Понтанус – итальянский философ, историк и поэт Джованни Понтано (1429—1503), писавший на латыни. В своем диалоге «Харон» он действительно упоминает о колоколах, однако Рабле имеет в виду в данном случае «Корабль дураков» (1494) Себастьяна Бранта (1458—1521).
129
Прощайте и хлопайте. Я, Калепино, проверку окончил (лат.). Прощайте и хлопайте – формула, которой обычно оканчивалась римская комедия. Калепино, Амброзио – автор известного во времена Рабле четырехъязычного словаря.
Глава XX
О том, как богослов унес свое сукно и как у него началась тяжба с другими сорбоннистами
Когда богослов окончил свою речь, Понократ и Эвдемон залились таким неудержимым хохотом, что чуть было не отдали Богу душу, – точь-в-точь как Красс при виде осла, глотавшего репейники, или Филемон, который умер от смеха при виде осла, пожиравшего фиги, приготовленные к обеду. Глядя на них, захохотал и магистр Ианотус, – причем неизвестно, кто смеялся громче, – так что в конце концов на глазах у всех выступили слезы, ибо от сильного сотрясения мозговое вещество отжало слезную жидкость, и она притекла к глазным нервам. Таким образом, они изобразили собой гераклитствующего Демокрита и демокритствующего Гераклита.
Когда же все вволю насмеялись, Гаргантюа обратился за советом к своим приближенным, как ему поступить. Понократ высказал мнение, что блестящего оратора следует еще раз напоить и, ввиду того что он их развлек и насмешил почище самого Сонжекре, выдать ему десять пядей сосисок, упомянутых в его игривой речи, штаны, триста больших поленьев, двадцать пять бочек вина, постель с тремя перинами гусиного пера и весьма объемистую и глубокую миску, – словом, все, в чем, по его словам, он на старости лет нуждался.
Все это и было ему выдано, за исключением штанов, ибо Гаргантюа усомнился, чтобы так, сразу, можно было найти оратору подходящего размера штаны; к тому же Гаргантюа не знал, какой фасон приличествует магистру: с форточкой ли наподобие подъемного и опускного моста [130] , которая упрощает задней части отправление естественной потребности, морской ли фасон, упрощающий мочеиспускание, швейцарский ли [131] , чтобы пузу было теплее, или же с прорезами, чтобы не жарко было пояснице; а потому он велел заместо штанов выдать оратору семь локтей черного сукна и три локтя белой материи на подкладку. Дрова отнесли ему на дом носильщики; сосиски и миску понесли магистры наук; сукно пожелал нести сам магистр Ианотус. Один из помянутых магистров, по имени Жус Бандуй, заметил, что богослову это не пристало и не подобает, а посему пусть, мол, он передаст сукно кому-нибудь из них.
130
…наподобие подъемного и опускного моста… – Имеются в виду штаны со специальным, легко отстегивающимся сзади лоскутом.
131
…швейцарский ли… – На костюме швейцарцев было множество аксессуаров.